Прежде чем идти в душ, она напоследок еще раз обвела взглядом спальню. Здесь она раздвигать шторы не стала и зажигать верхний свет тоже, лишь включила лампу, стоящую в дальнем углу на низком столике. Спальню залило мягкое золотистое сияние. Приглушенное, романтическое освещение нравилось молодой женщине куда больше навязчивого яркого света хрустальной люстры под потолком. Правда, она знала, что Стивен был бы рад и сюда впустить солнце, он не раз предлагал ей открыть шторы — ведь все равно окна спальни выходили в сад, так что никакой нескромный взор не нарушил бы уединения влюбленных. Но Патрисия всякий раз отказывалась. Заниматься любовью при ярком свете — нет, увольте, это уж чересчур!
Хотя сейчас, в нынешнем настроении, ей казалось, что и в этом может найтись что-то… особенное. Видеть, как лучи солнца омывают мускулистое тело возлюбленного и самой купаться в них теплых и ласковых.
Патрисия зажмурилась, не понимая, чего больше в ее смятении — испуга, смущения или же возбуждения. А воображение, вдруг распоясавшись, не желало останавливаться. А если, вкрадчиво спрашивало оно, заняться этим при ярком солнечном свете, но не дома, в спальне, а где-нибудь на природе? Ощущать всей кожей дуновение ласкового ветерка, слышать шелест листвы, журчание ручейка. Ой-ой-ой!..
— О чем это ты задумалась?
Молодая женщина стояла спиной к двери и не слышала, как та тихонько отворилась и в комнату вошел Стивен. Вздрогнув, она обернулась и увидела, что он стоит в нескольких шагах от нее.
А она-то совсем голая! Смешно, конечно, но Патрисия до сих пор стеснялась показываться перед возлюбленным полностью обнаженной — разве что непосредственно в момент близости. Вот и сейчас она неловко попыталась прикрыться теми крошечными клочками атласа, что так и держала в руках.
— Я… я не слышала, как ты вошел, — пролепетала она.
Стивен тяжело вздохнул. На лице его появилось выражение усталости и досады.
— Патрисия, а тебе не кажется, что наше знакомство уже вошло в ту стадию, на которой можно чуть-чуть расслабиться и не глядеть на меня, как Красная Шапочка на страшного и гадкого Серого Волка? Казалось бы, ты уже раз сто убедилась, что мне нравится, как ты выглядишь без одежды.
Пройдя мимо нее, он снял пиджак, швырнул его на кресло и принялся расстегивать рубашку.
Патрисия смотрела на него — и не находила слов. Сердце так билось, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Ее словно разрывало на две части. «Да, да! — кричала первая, более раскованная, о существовании которой Патрисия до сегодняшнего дня и не подозревала. — Да, знаю. И мне тоже это нравится! Честное слово!» — «Нет! — возражала вторая, привычная скромница. — Так нельзя! Порядочные женщины так не поступают!»