— Оформляй, — сказал Лосик околоточному, когда тот со всем усердием пододвинул Вике кресло. Потом десятник обратился к Вике: — Госпожа обвиняемая, согласно правилам я сейчас ослаблю ошейник. Я не имею права снимать его до того, как околоточный поместит вас в камеру. Ослабление будет узконаправленным — вы сможете только отвечать на вопросы. Вопрос — ответ. И ни слова по собственной инициативе. Действие ослабления закончится как только вы ответите на все вопросы протокола.
Околоточный, разложивший перед собой листы бумаги, взял самописку и с важным видом сказал:
— Десятник Лосик, пока можете быть свободным. Оформление займет какое-то время.
Орк ухмыльнулся. Пожал плечами:
— Ладно. Пойду пока проверю големов. Возможно потребуется подзарядка.
— Эй, и проверь четвертого во втором ряду! Рухнет, так и стену проломит!
Думирий пододвинул бумагу и взглянул на обвиняемую. Ишь вращает глазищами, метающими синие молнии. Хмурится недовольно. Губки поджимает. Непростая штучка видать. Придется с ней повозиться, пока перевоспитаешь!
Ну, нам-то понятно, что Вике хотелось высказать все. Все, что наболело. Цензурных слов в этом наболевшем почти не было. И этими цензурными словами в основном были предлоги. Увы, ошейник не позволял ей отвести душу, препятствуя прорваться на волю потоку, бушующему в душе. И на кончике языка.
Ну, не могла Вика произнести давно заготовленную речь вслух. Поэтому все, что она делала, это строила страшные рожицы. И сквозь зубы отвечала на вопросы.
— Ваше имя?
— Виктория!
— Ваш род?
— Мальцевы.
Околоточный удивленно посмотрел на обвиняемую. Первый раз он слышал о таком роде. Любой разумный происходил из двухсот сорока одного рода. Все они были совершенно точно известны в Зеленоморье. И тут вдруг перед ним сидит представительница нового, совершенно неизвестного, рода. Или врет? Но смысл-то какой? Ох, непростая штучка!
— Откуда вы? Город? Родовой замок? Деревня? Местность?
— Из города Санкт-Петербурга.
— Никогда не слышал, — покрутил головой Думирий. Его сердце сладко затрепетало. Тут точно была какая-то тайна! И возможно ему удастся ее разгадать!
Околоточный продолжал задавать вопросы, ответы на которые сводились к универсальной формуле «Не сидел, не привлекался, родственников за границей не имею».
— Ну, хорошо, — наконец провозгласил Думирий, подходя к последней графе протокола. — Ваши мотивы при нападении на разумного?
Ну, наконец-то вопрос, не требующий конкретного ответа! Правда, когда дошло до дела, воспитание все же не позволило девушке произнести то, что она уже долгое время репетировала. Но ее выступление все равно было очень экспрессивным: