— Ох, — испуганно выдохнула Мариза.
— Идите в комиссариат на авеню. В полдень там обычно меньше народу, у них будет время вас выслушать.
— Ой, нет, — Мариза покачала головой, — мне нужно к двум на работу, начальник жутко разозлится, если опоздаю. А они здесь не могут передать своим коллегам, которые с авеню? Я имею в виду, разве полицейские не везде одинаковые?
— Не совсем, — ответил мужчина. — А что случилось? Кого-то ограбили?
— Ой, нет!
— Тогда напали?
— Ой, нет.
— Все равно расскажите, так будет легче понять. И можно будет что-нибудь вам посоветовать.
— Конечно, — сказала Мариза, немного напуганная.
Опершись на капот машины, мужчина терпеливо ждал, пока Мариза соберется с мыслями.
— Это из-за черных рисунков, — объяснила она. — Вернее, там тринадцать черных рисунков на всех дверях в доме. Они меня пугают. Я всегда одна дома с детьми, вы понимаете.
— Это какие-то картины?
— Да нет. Это четверки. Цифры «четыре». Большие черные четверки, нарисованы как-то по-старинному. Я думала, может, это банда какая. Может, в полиции это знают или поймут, что это значит. А может, нет. Поль сказал, хочешь, чтоб над тобой потешались, иди.
Мужчина выпрямился и взял ее за руку.
— Пойдемте, — сказал он ей. — Сейчас мы все это запишем, и бояться больше будет нечего.
— Но может, лучше найти полицейского? — сказала Мариза.
Мужчина поглядел на нее с легким удивлением.
— Я полицейский, — сказал он. — Старший комиссар Жан-Батист Адамберг.
— Ой, — смутилась Мариза. — Извините.
— Ничего страшного. А вы за кого меня приняли?
— Да я вам и сказать не осмелюсь.
Адамберг повел ее через помещения уголовного розыска.
— Нужна помощь, комиссар? — спросил его какой-то лейтенант с темными кругами вокруг глаз, собиравшийся уйти на обед.
Адамберг легонько подтолкнул женщину к своему кабинету и посмотрел на лейтенанта, пытаясь вспомнить его имя. Он еще плохо знал всех сотрудников, которых назначили к нему в отдел, и с трудом вспоминал их имена. Члены команды быстро заметили это и каждый раз во время разговора называли себя. Может, посмеиваясь над ним, а может, искренне желая помочь, Адамберг пока не разобрался, — впрочем, его это не так уж волновало.
— Лейтенант Ноэль, — назвался мужчина. — Вам помочь?
— Молодая женщина нервничает, вот и все. Кто-то устроил в их доме идиотскую шутку, а может, графферы балуются. Ее просто нужно успокоить.
— Здесь не социальная помощь, — сказал Ноэль, резко застегивая молнию на куртке.
— Почему бы и нет, лейтенант…
— Ноэль, — договорил тот.
— Ноэль, — повторил Адамберг, пытаясь запомнить его лицо.