— Вот именно, что ни черта я там не делал. Меня в этот пансион на перевоспитание отправили. Зря только когти обломали. Через два года меня отослали обратно в Гильвинек, я дурно влиял на товарищей.
— Я знаю Трегье, — небрежно сказал Декамбре, наливая себе вина.
Жосс посмотрел на него недоверчиво:
— Улицу Свободы знаете?
— Да.
— Ну, так там и был пансион для мальчиков.
— Да.
— Прямо за церковью Святого Роха.
— Да.
— Так и будете все время «дакать»?
Декамбре пожал плечами, веки его налились тяжестью. Жосс покачал головой.
— Вы здорово набрались, Декамбре, — сказал он. — Вы уже еле держитесь.
— Я набрался, но Трегье я знаю. Одно другому не помеха.
Декамбре осушил стакан и знаком попросил Жосса снова его наполнить.
— Глупости, — сказал Жосс, выполняя просьбу. — Нарочно сочиняете, чтобы меня задобрить. Если думаете, что я такой идиот, чтобы расчувствоваться, услышав, как кто-то проехал всю Бретань, то вы ошибаетесь. Я не патриот, я — моряк. И знаю, что среди бретонцев тоже немало кретинов, как и среди прочих.
— Я тоже это знаю.
— Это вы обо мне?
Декамбре вяло покачал головой, и оба надолго замолчали.
— Нет, вы что, правда знаете Трегье? — снова заговорил Жосс с упрямством человека, который слишком много выпил.
Декамбре кивнул и опустошил стакан.
— Ну а я-то на самом деле не очень хорошо его знаю, — сказал Жосс и вдруг погрустнел. — Отец Кермарек, хозяин пансиона, меня по воскресеньям вечно после уроков оставлял. Так что город я знаю только из окна да по рассказам приятелей. Память — неблагодарная штука, имя этой шкуры помню, а фамилию учителя истории забыл. А ведь только он за меня и заступался.
— Дюкуэдик.
Жосс медленно поднял голову.
— Как вы сказали? — переспросил он.
— Дюкуэдик, — повторил Декамбре. — Так звали вашего учителя истории.
Жосс прищурился и наклонился вперед.
— Дюкуэдик, точно, — подтвердил он. — Ян Дюкуэдик. Слушайте, Декамбре, вы что, за мной шпионите? Что вам от меня надо? Вы из легавки? Да, Декамбре? Вы легавый? Значит, записки и комната это чушь! Вам просто надо втянуть меня в ваши грязные полицейские делишки!
— Вы что, Ле Герн, боитесь полиции?
— А вам-то что?
— Дело ваше. Только я не полицейский.
— Отговорки! Откуда вы знаете моего учителя?
— Это был мой отец.
Жосс застыл, облокотившись на стол и выпятив челюсть. Он был пьян и плохо соображал.
— Чушь, — наконец пробормотал он.
Декамбре сунул слегка трясущуюся руку во внутренний карман пиджака. Вынул бумажник, достал из него удостоверение личности и протянул бретонцу. Жосс долго изучал карточку, водя пальцем по фамилии, фотографии и месту рождения. Эрве Дюкуэдик, родился в Трегье, семьдесят лет.