— Лейтенант Меркаде, — привстав, представился офицер.
— …Меркаде, вы проверите эту историю с бельем мадам Туссен с авеню Шуази.
Адамберг протянул листок, который, переходя из рук в руки, дошел до Меркаде. Потом он указал на полицейского с круглым лицом и испуганными зелеными глазами и несгибаемого бригадира из Гранвиля.
— Бригадир Ламарр, — отрапортовал бывший жандарм, вытягиваясь по стойке «смирно».
— Бригадир Эсталер, — отозвался круглолицый.
— Вы обойдете все двадцать девять домов и снова осмотрите двери без четверок. Ваша цель — обнаружить мазь, жир или что-то подобное на замочной скважине, звонке или ручке. Будьте осторожны, наденьте перчатки. Кто у нас продолжает работать с жителями этих квартир?
Поднялись четыре руки — Ноэля, Данглара, Жюстена и Фруаси.
— Каковы результаты? Между ними есть связь?
— Никакой, — сказал Жюстен. — Под общий знаменатель подвести не удается.
— А что дал допрос соседей из дома Лорьона?
— Ничего. Никто не заметил в доме незнакомца. И соседи ничего не слышали.
— Какой код в подъезде?
— Легкий. Ключевые цифры почти стерлись, не разглядеть. Перепробовать сто двадцать комбинаций — и за шесть минут откроешь.
— Кто расспрашивал жителей других двадцати восьми домов? Кто-нибудь из них заметил художника?
Грубоватая женщина с крупным лицом решительно подняла руку.
— Лейтенант Ретанкур, — назвалась она. — Художника никто не видел. Он действует только ночью, а его кисть работает бесшумно. Если он уже наловчился, то успевает разрисовать двери за полчаса.
— Что с домофонами?
— На многих остались следы пластилина, комиссар. Он снимает слепок, а потом вычисляет наиболее запачканные места.
— Тюремная хитрость, — заметил Жюстен.
— До этого может любой додуматься, — возразил Ноэль.
Адамберг взглянул на часы.
— Без десяти, — сказал он. — Все на выход.
В три часа ночи Адамберга разбудил звонок из биологической лаборатории.
— Бацилла не обнаружена, — послышался усталый мужской голос. — Результат отрицательный. Как у блох из одежды, так и у блохи из конверта и у двенадцати особей, найденных в квартире Лорьона. Чисты как младенцы.
Адамберг вздохнул с облегчением.
— Все блохи крысиные?
— Все. Пять самцов, десять самок.
— Прекрасно. Обращайтесь с ними бережно.
— Они сдохли, комиссар.
— Что ж, обойдемся без фанфар. Храните их в пробирке.
Он сел на кровати, зажег лампу и почесал голову. Потом позвонил Данглару и Вандузлеру, чтобы сообщить о результате анализа. Затем по очереди набрал номера всех своих коллег, а после медэксперта и Девийяра. Ни один человек не пожаловался на то, что его разбудили среди ночи. Он путался в своих заместителях, а записи в блокноте были неполными. У него больше не было времени ни на то, чтобы делать памятки, ни даже на то, чтобы позвонить Камилле назначить встречу. Ему казалось, что сеятель чумы не даст ему и поспать.