– Нет, Эндрю, я тут повспоминал на досуге и насчитал три или четыре возможности, когда ты мог сбросить передатчик. Далее, передатчик был получен с нашего склада, забирал его старшина Альц, но затем к нему заглянул водитель тягача Лоример и украл новый передатчик в упаковке, пока Альц доставал ему с полки положенную пару ботинок. Разумеется, кладовщик не смог доказать вину Лоримера, тот просто послал его подальше и все дела, но оказавшись на этом стуле, Лоример запел, как птичка, и рассказал, что пытался продать передатчик, предлагая его всем знакомым. В том числе он предлагал передатчик и тебе, Эндрю.
– Да, предлагал, но я отказался, мне он был не нужен.
– Не совсем так. Ты единственный из всех, кому был предложен этот передатчик, кто вскрыл коробку, вставил аккумулятор, проверил, как работают программные коды, и только затем вернул аппарат Лоримеру и отказался от него.
– Но я же отказался! – воскликнул Маллинз в отчаянии.
– Не спеши, – улыбнулся Двоор, покачиваясь на каблуках. – Облапав передатчик, ты не только проверил его работу, но и в присутствии верного свидетеля оставил на нем свои биологические следы, чтобы потом никто не мог сказать наверняка, что это ты его программировал. Вот это я называю высшим классом.
– А при чем здесь карьер?
– Третьего дня в карьер столкнули беднягу Лоримера, однако к тому времени он уже дал нам показания. С этим ты опоздал, Эндрю.
– Я никого не сталкивал!
– Сталкивал-сталкивал, там остались следы твоих новых ботинок.
– Да мало ли одинаковых ботинок в группе?
– Этой серии – с пупырышком на подошве – всего три пары одного размера. Двое других владельцев уже предоставили нам полное алиби – они все время были на виду и только ты, друг мой, ничего не можешь доказать.
– Я спал в казарме, это видел дневальный!
– Дневальный видел тебя лишь пару раз, когда заходил в офицерское помещение, а остальное время ты был предоставлен самому себе – иди куда хочешь, сталкивай кого хочешь в меловой карьер.
– Но я слышал, что Лоример жив, он в госпитале – об этом все говорят! Спросите у него!
– Он ничего не видел, ведь ты огрел его по голове камнем, а уже потом сбросил вниз.
– Но, сэр, может, в управлении и три пары каких-то ботинок, но у карьера проезжая дорога, там мог оказаться кто угодно в таких же ботинках!..
Двоор помолчал, глядя на Маллинза. Да, пока все улики были только косвенными, но ведь в дело еще не вступали Бринт и Проуд. Эта парочка, случалось, превращала едва заметные подозрения в чистосердечные признания.
– Ты думаешь, все дело в это жалком фугасе, Эндрю?