— Где они начались? — спросил Сантар, пытаясь проследить отпечатки ноги к начальной точке.
— По моей оценке, в пустынной впадине.
— Они принадлежат отцу?
Таркан медленно кивнул.
Найденный ими след подошвы был большим и достаточно глубоким. Только благодаря тому, что прошедший здесь был огромен и тяжел, его следы еще не занесло песком.
— Обратите внимание на более сильное углубление у носка, — сказал Таркан, вытянув боевой нож, указывая им. Сверкающий мономолекулярный кончик проткнул край следа.
— Он бежал, — сказал Десаан.
Сантар нахмурился и посмотрел на исполосованный солнечными лучами горизонт, словно ответ ждал там.
— Но от кого?
— Или к кому? — предложил Десаан.
Не было ни крови, ни обожженных меток, ни признаков борьбы. Следы просто закончились.
Сантар снова нахмурился, подавленный таким поворотом событий.
— Хорошая работа, брат Таркан, — сказал он, повернувшись.
Десаан был в замешательстве.
— Разве мы не продолжим поиск?
— Нет смысла, — сказал Сантар. — Где бы ни был лорд Манус, мы не можем добраться до него. Мы нужны Медузону.
Ответ Десаана был тихим и предназначался только Сантару.
— Мы не можем просто бросить его, брат.
Первый капитан остановился, чтобы посмотреть на остальных. Таркан поднялся.
— Сейчас у нас нет такой роскоши, как выбор, Ваакал. Мы все еще на войне. По крайней мере, здесь мы можем что-то сделать.
Десаан неохотно согласился. Он мало что мог сделать. Это относилось ко всем.
Двигаясь по следам дивизий Армии, пятьдесят легионеров ушли из пустынной впадины, вверив своего примарха его судьбе.
Птица. Нет, не просто птица, но огромная птицеподобная тварь, сравнимая по размерам и размаху крыльев со штурмовым кораблем. Ее великолепие давно угасло. Прежде могучие мышцы зачахли и атрофировались, а крылья, которые когда-то сверкали оперением, теперь бессильно поникли, изорванные и тусклые. Кожа свободно свисала со скелета, как мантия непомерно большого размера, под ней выпирали кости. Какой-то падальщик, чья последняя трапеза состоялась очень-очень давно.
Мифы многих культур рассказывали истории о грифонах, василисках и гарпиях. По словам бардов и сказочников, подобные твари истребляли целые цивилизации. Даже в ослабленном состоянии это чудовище могло бы убить многих. С легкостью. Феррус замедлился, подходя к существу.
— Тебе непросто будет проглотить меня, — пообещал он, приближаясь к вершине каменной лестницы.
Когда Феррус достиг последних несколько ступеней, он понял, что птица не одна, их две, и это не падальщики. Это была пара чахлых орлов. Каждый из них с любопытством смотрел на примарха одним глазом, словно зная нечто, во что примарх не был посвящен. Другой глаз по какой-то причине ослеп.