— Как скажешь, братец. Тем не менее, не будь так уж уверен в лояльности Железных Рук. Мы живем в сложное время, и не так просто отличить тех, кто сражается на нашей стороне, от тех, кто сражается против нас. Враждебность по отношению к Хорусу не гарантирует верности Императору. Существуют и иные силы, которые реализуют право на господство в своих владениях.
— Я не понимаю, монсеньор, — признался Корсвейн. — Кому еще можно присягнуть, кроме Хоруса и Императора?
— А кому служишь ты? — ответил Лев вопросом на вопрос.
— Терре, монсеньор, и делу Императора, — мгновенно отозвался Корсвейн, вытянувшись, словно подсудимый на допросе.
— А как же твоя клятва мне, маленький брат? — Голос Льва прозвучал тихо и задумчиво. — Разве ты не лоялен к Темным Ангелам?
— Конечно лоялен, монсеньор! — Корсвейна ошеломило предположение, что он мог бы считать иначе.
— Есть и другие силы, для которых на первом месте — их примарх и легион, — объяснил Лев. — Если бы я велел тебе отказаться от любых попыток защитить Терру, что ты ответил бы?
— Пожалуйста, не шутите так, монсеньор. — Корсвейн покачал головой. — Мы не можем позволить Хорусу победить в этой войне.
— А кто тут говорит о Хорусе? — уточнил примарх.
Он закрыл глаза и несколько мгновений тер лоб, а затем оглядел Корсвейна, оценивая его.
— Это не твоя проблема, братец. Подготовь силы к нападению, а главное бремя пусть останется на моих плечах.
Устроившись возле бронированных окон главной цитадели станции Магелликс, капитан Ласко Мидоа непрерывно следил за комплексом Механикум. Его внимание было направлено на юг и на восток, в сторону седьмого, восьмого и девятого форпостов, захваченных Гвардией Смерти. За пределами низкой восьмиугольной конструкции находились зеркальные экраны, которые окружали по периметру весь объект и создавали микроклимат за счет восходящих тепловых потоков. Эти потоки позволяли более или менее охлаждать Магелликс и поддерживать в нем температуру, если не сносную, то хотя бы пригодную для жизни. Плацдарм противника был закрыт не только вздымающимися горами Пердитус Ультимы, но и покровом плотного зеленоватого тумана, который простирался на тысячи километров. На высоте многих километров над уровнем равнины эта пелена искрилась под лучами солнца, которые отражались от золотистого зеркального покрытия на камне.
Слой вездесущего тумана искажал дистанцию. Несмотря на то, что отдаленные сооружения находились в нескольких километрах, они выглядели крупнее и, казалось, располагались на расстоянии болтерного выстрела. Тепловое мерцание, исходившее от зеркальной стены, только усугубляло проблему. Все это мешало чувству перспективы и не помогало решению стоящей перед капитаном задачи: обнаружить врагов, если они проникнут внутрь приземистой крепости с намерением атаковать.