– Нет, не все. Расскажите, что было дальше.
– Дальше? А дальше сошли мы с поезда, купили бутылку и приехали сюда.
– Кто купил бутылку?
– Ребятчки, ребятчки купили.
– А кто предложил купить?
Баулин замялся:
– Ну как – кто? Вместе предложили. За знакомство-то надо было дернуть? Вот и взяли пузырек беленькой…
– Так. Значит, знакомство состоялось. Кто же были ваши новые знакомые?
– Я же говорю – ребятчки из Литвы. Одного Володя зовут, а другого – Альбинас.
– Что вам еще о них известно? Фамилии? Место жительства? Чем занимаются?
Баулин напряженно думал, долго думал, потом сказал:
– Да-а… Из Литвы они… Володя и Альбинас. Да-а… А больше я не знаю.
– Не много вы знаете, прямо скажем.
– А зачем мне, товарищ следователь, посудите сами. Я же не участковый, что мне узнавать про них?
– Ну ладно. Дальше.
– Дальше? Ладно, – невольно передразнивал меня Баулин. – Выпили мы, значит, закусили. Сало у ребятчек было хорошее. Шпиг настоящий – закусочка лучше не придумаешь. Поздно уже было, они и легли спать. Да-а, спать легли. А я к старикам своим ушел – спать-то мне здесь негде – и утром вернулся.
– Это было уже девятнадцатого. Так?
– Ага, ага. Бутылочку взяли…
– И что?
– Что – что? Выпили. Потом пошли в парк, гуляли.
– Не пили больше?
– Пили, – грустно кивнул Баулин. – Взяли бутылку и еще маленькую, пришли во двор и с соседями выпили.
– На чьи деньги купили водку?
– На их. То есть на мои.
– Так на их или на ваши?
– Я и говорю: на мои. Одолжил я у них пятерку, а то неудобно было все время на их…
– А деньги отдали?
– Не, пока не отдавал. Получки у меня еще не было.
– А деньги за жилье вы с ребят этих брали?
– Зачем? – обиженно приподнялся Баулин. – Я ведь их не из корысти пустил, а так, по доброте душевной.
«Убила бы я тебя за доброту твою душевную, алкоголик несчастный», – подумала я со злостью и сказала:
– Ну, добрались мы наконец до двадцатого июня. Что было в этот день?
– Вчера, значит? Да-да… Зашел я к себе, ну, договорились с ребятами.
– О чем?
– О чем, о чем… Выпить. Купили портвею две бутылочки, зашли к Кольке Гусеву, выпили. Потом скинулись, еще две бутылочки красненького взяли. У меня в комнате и выпили. Потом я собрал пустые бутылки, пошел в магазин, сдал их и сообразил на троих. Потом еще с кем-то выпил, а потом домой ушел – спать. А ребятчек, как ушел часов в восемь, так более не видел.
В углу, под стулом, валялся грязный рюкзак. Я спросила Баулина:
– Это чей мешок?
Он долго смотрел на него, будто припоминая что-то, потом важно сказал:
– Не мой. Чей – не знаю, врать не буду, но не мой. Это точно.
– Может быть, это ребята оставили рюкзак?