В двадцатые годы репортер неоднократно посещает Советский Союз, под чужим именем путешествует по США. Результатами этих поездок становятся во многом комплиментарный по отношению к СССР сборник «Цари, попы, большевики» (1927) и обличающий капиталистическую действительность «Американский рай» (1930). В этот же период Эгон Эрвин Киш пишет культовую для последующих поколений репортеров книгу «Неистовый репортер» (Der rasende Reporter, 1924), в которой излагает свои мысли о моральной и эстетической ответственности журналистов.
В 1933 году, в числе прочих «неугодных», Киш был арестован нацистами по так называемому «делу о поджоге Рейхстага» и как иностранный нелегал выслан в Чехословакию. В 1934 году он предпринимает попытку получить вид на жительство в Австралии. Так и не получив разрешения на въезд в эту страну, журналист в отчаянии прыгает с борта корабля в океан: его ловят и приговаривают к полугодовому заключению, по отбытии которого принудительно высылают из страны кенгуру.
Неугомонная натура теоретика репортажа успокаивается, но, впрочем, ненадолго: в 1937 – 38 годах Киш сражается в составе Интернациональной бригады в Испании. В 1940 году он эмигрирует в Мексику и на протяжении пяти лет сотрудничает с антифашистской газетой «Фрайес Дойчланд», которую издавал национальный комитет «Свободная Германия». Кстати сказать, это издание советские военные агитаторы и пропагандисты распространяли среди населения освобожденных (оккупированных) районов и военнопленных. Здесь же, в Мексике, в 1942 году Киш издает, пожалуй, самое известное свое произведение – автобиографическую книгу «Ярмарка сенсаций».
Последние два года жизни «неистовый репортер» провел в своей родной, освобожденной от фашистских захватчиков Праге, где был избран почетным председателем местной еврейской общины.
Несмотря на то что в тридцатые годы некоторые работы «друга СССР» Эрвина Эгона Киша переводились на русский язык, его революционная «методология репортажа» на нашей почве практически не прижилась. Скорее всего, оттого, что в советской периодике тех лет само слово «репортер» несло в себе оттенок бранного, однозначно ассоциирующегося с чем-то порочно-буржуазным. Ежедневный поиск сенсаций с их дальнейшей ретрансляцией от первого лица считался неприемлемым, поскольку советские газеты выходили не для развлечения народных масс, а для освещения «партийного взгляда на действительность». А ведь именно в те годы Эгон Эрвин Киш как раз и формулировал, что подлинно хороший репортер должен являться промежуточным звеном между художником и обывателем, дабы постоянно терпеть нападки как от тех, так и от других. Вот только уполномоченные властью советские «художники» предпочитали общаться с народом без «посредников». Впрочем, с началом Великой Отечественной войны литературный (публицистический) репортаж в Советском Союзе все-таки пришелся ко двору. И лучшие работы в этом жанре от таких мэтров, как Борис Полевой, Константин Симонов, Борис Горбатов и др., сделались классикой отечественной журналистики.