Вдруг вверху что-то захлопало, и она непроизвольно прикрыла голову руками. Перед ней опустился глей, складывая покрытые пушком крылья.
— Флорик, — радостно воскликнула Элайни, бросаясь к глею. Тот лизнул её лицо, и она засмеялась и заплакала, одновременно.
— Флорик, милый мой, — хлюпала она, обнимая его за шею. Рядом опустились Флорелла и Бартик.
— Вы Сергея не видели? — с надеждой спросила Элайни. Флорик покачал головой, а Флорелла и Бартик только переглянулись. Чтобы успокоить Элайни, Флорик согласился покружить в воздухе, там, где они приземлились, но никакой надежды не питал — он видел, как Сергея затянуло в боковой канал. Они поднялись и кружили, пока солнце не скрылось за горами, а внизу наступила настоящая темень.
Флорик предложил лететь к озеру, и они, поднявшись выше, взяли направление и стали планировать, пока не достигли берега. Упав на траву, глеи собрались компактной кучкой и заснули. Зажатая и согретая со всех сторон, Элайни чувствовала себя ребёнком, и, свернувшись калачиком, погрузилась в радужный, младенческий сон.
* * *
Занималось утро и местное солнце грело землю, освобождая её от сна, испаряя росу и покрывая утренней дымкой весь сад, который всем своим разнообразием листьев, почек и ростков тянулся к его лучам, превращая их в удобоваримый концентрат.
Цилиндр лаборатории был повреждён — прямо посередине в его чёрной зеркальной поверхности тёмным провалом зияла неправильная дыра, показывая на свет искорёженные внутренности. «Что и следовало доказать», — подумал Хамми, констатируя повреждение и понимая, что станции репликации на Деканате больше нет. Он забрался внутрь, выискивая следы, чтобы узнать направление, в котором отправилась станция репликации, а большее любопытство вызывало в нем то, куда отправились люди и сам профессор. Так как, немного зная Бартазара Блута, Хамми понимал, что адреса могут быть разные.
— Друг, не знаешь, где здесь можно достать удобрений? — раздался сзади голос. Хамми оглянулся и увидел Опунция Вульгаруса, копающегося в столах.
— Я так понимаю, профессор нас, тю-тю, покинул, — констатировал кактус, — приходиться самому заботиться о хлебе насущном.
Хамми быстренько синтезировал смесь из сернокислого кальция, сернокислого магния и азотнокислого калия, добавил в равных долях сернокислого железа с суперфосфатом. Все упаковал в плёнку и протянул Опунцию:
— Держи, для иголок полезно.
Опунций принял подарок, как должное, и доверительно спросил:
— За профессора теперь ты?
— Нет, Пушкин, — ответил Хамми, познакомив Опунция Вульгаруса с классиком и оставив кактус в тяжёлых раздумьях. А сам ушёл осматривать лабораторию, в которой наткнулся на прибор с экраном. Заглянув в него, он снова увидел планету Контрольная в том месте, куда погрузили Таинственный остров. На всякий случай, застыв на месте, он долго крутил визир прибора, высматривая на планете следы пребывания Сергея, Элайни и Бартазара Блута, но должен был признаться самому себе, что их там не было.