— Что ты думаешь о той обители, где мы с тобой побывали? — спросила у Батильды принцесса Саксонская, когда они тронулись в путь.
— О, я все еще взволнована, сударыня! Не будь я связана с вами узами приязни и преданности, я бы наверняка осталась там!
— Ах, не будь в этом мире того единственного, коего я люблю, я бы последовала твоему примеру… Я так устала от превратностей судьбы!
— А сколько их ждет нас впереди!
— Скажу честно, Батильда: я, как и ты, с ужасом думаю о том, что уготовано нам.
— Сударыня, Мерсбург заверил нас, что нам бояться нечего.
— Обман — частый гость в этом мире; сегодня настоящие друзья встречаются редко, особенно подле трона!
Исполненная страхов и волнений, принцесса въехала в Фридрихсбург.
Согласно полученным указаниям, она под вымышленным именем остановилась в гостинице и послала сказать графу, что ждет его; он явился.
— Как я рад, что вы приехали, сударыня! — с порога воскликнул он. — Все устроилось так, как я и желал: маркиз Тюрингский здесь, а ваш супруг вновь взял в свои руки бразды правления. Он только что вернулся из Дрездена, и я успел намекнуть ему, что в Венеции его, похоже, обманули, и не исключено, что вы тоже вернулись в Саксонию. Изумление его смешалось с чувством, определению не поддающимся: я затрудняюсь его описать.
— А вы не боитесь этого нового, неведомого чувства?
— Нет… возможно, это любовь… непрошеная любовь, в которой он не хочет признаться не только самому себе, но и другим. В Венеции вы для него умерли, сейчас же, когда с моей помощью вы воскресли, мне начинает казаться, что новое чувство, охватившее его, — это любовь, хотя в душе его по-прежнему гнездятся месть и ревность; впрочем, вскоре мы узнаем, что же он чувствует на самом деле.
— Могу ли я прежде повидаться с маркизом Тюрингским?
— Я этого хочу точно так же, как и вы. Но не стоит спешить, каждый шаг следует делать осмотрительно и с оглядкой.
— Тогда не будем спешить.
— Переночуйте в этой гостинице, а главное, сохраните ваше инкогнито. В урочный час я приду к вам, и мы все устроим ко всеобщему удовольствию.
Нетрудно представить себе, в каком унылом настроении Аделаида ожидала графа. Пришел он под вечер следующего дня.
— Вы сейчас увидите маркиза Тюрингского, — торопливо произнес он.
— Честно говоря, я уже раскаиваюсь в этом желании: оно рождает во мне угрызения совести.
— Для этого нет никаких оснований, сударыня: разве мы властны над нашим сердцем? Вы выбрали маркиза, выбрали его сердцем; с Фридрихом же вас соединила политика. Откуда же берутся сомнения? Да и как может поведение супруга вашего привязать вас к нему? Что даровал он вам с тех пор, как его судьба оказалась связанной с вашей? Жестокость, ревность, оковы… Скольких злоключений вы могли бы избежать, если бы вас не принудили к бегству! А ведь вы могли погибнуть во время ваших скитаний, и тогда ему пришлось бы винить себя в вашей смерти! И вы все еще считаете, что чем-то ему обязаны?.. Идите, идите сюда, — поманил он появившегося на пороге маркиза Тюрингского, — помогите мне победить предрассудки любящей вас женщины, ибо она не осмеливается ни поверить в то, что любит вас, ни признаться вам в своей любви.