Поведение животных (Зорина, Полетаева) - страница 9

Конрад Лоренц (1910–1986) — знаменитый австрийский ученый, с именем которого связана целая эпоха в изучении поведения животных, один из основателей этологии.

Лоренц был, наверное, одним из тех немногих биологов XX века, которого знали в лицо множество людей, далеких от науки. Со страниц учебников, книг и журналов не сходят фотографии, где он изображен то плывущим во главе утиного выводка, то шествующим во главе стайки гусей. И эти фотографии — вовсе не рекламный ход. Дело в том, что для птиц многих видов характерно так называемое «запечатление» — они считают матерью-наседкой то живое существо или даже неодушевленный предмет, который они видят в первый момент после того, как вылупятся из яйца. В обычных условиях это бывает их настоящая мать, но если молодняк появляется в инкубаторе, то будет считать «наседкой» даже человека, который достает их оттуда. Вот так и получилось, что все годы, пока К. Лоренц занимался исследованием поведения уток и гусей, его сопровождал такой эскорт.

К. Лоренц жил в Альтенберге — маленьком городке недалеко от Вены. Его небольшое поместье было настоящим зверинцем, где постоянно жили несколько собак, кошки, попугаи, морские свинки, хомячки, целая стая гусей, время от времени появлялись и другие обитатели, причем большинство из них не сидело в клетках, а свободно передвигалось по усадьбе.

Если канарейка вылетит из клетки в нашей квартире, мы воскликнем: «Скорее закройте окно!». А в этом доме кричали: «Ради всего святого, закройте окно: ворон (какаду, обезьяна и т. д.) хочет проникнуть в дом!». Когда в семье появился ребенок, жена Лоренца даже и тогда не пыталась засадить в клетки многочисленных животных, а предпочла защищать сеткой коляску с малышом.

Правда, даже любимцам ученого всегда строго запрещалось проникать за сетку, окружающую цветочные клумбы. Но запретный плод, как известно, особенно сладок, поэтому вечно случалась одна и та же история: прежде чем хозяева успевали заметить неладное, двадцать или тридцать гусей уже паслись среди цветов.

Гуси были для Лоренца излюбленным объектом наблюдений. В течение многих лет он работал со стаей диких гусей. Они становились настолько ручными, что из поколения в поколение гнездились в саду, каждый год пополняя птичье население Альтенберга. Стая этих гусей совершенно свободно летала по окрестностям, но всегда возвращалась на ночевку домой. Их привязанность к дому подвергалась суровому испытанию каждую осень, когда мимо пролетали караваны их сородичей, отправлявшихся на юг к местам зимовки, и воздух то и дело оглашался их призывными криками. Иногда стая откликалась на эти призывы и вливалась в ряды кочевников, но в какой-то момент неизменно поворачивала домой, словно подчиняясь приказу.