На нужды общепита здесь выкроили место только одному — кстати сказать, общественно-показательному учреждению — столовой № 20 Городского объединения предприятий по переработке продуктов сельскохозяйственной промышленности, или для краткости Моссельпрома.
Помните, как у Маяковского: «Нигде кроме, как в Моссельпроме!»
Уголок показательного питания
Первый пролетарский поэт воспел тогда этот «уголок» в своих стихах как общедоступный да образцовый, где «обеды вкусны и пиво не мутно». Впрочем, столь же положительно оценили его писатели Илья Ильф и Евгений Петров. Не зря же Остап Бендер — главный герой их бессмертного романа «Двенадцать стульев» — аттестовал бывшему предводителю дворянства, а теперь компаньону Кисе Воробьянинову это заведение как лучшее место в тогдашней Москве. А все потому, что, несмотря на все воинствующее убожество советского начальства и его какое-то маниакальное стремление всякую реконструкцию сводить к превращению любого «храма еды» в заурядную столовку, с «Прагой» этот номер не совсем удался. Даже в самые неблагоприятные для вкусной и здоровой жизни времена здесь посетителей обслуживали официанты и играл оркестр, которого после десяти сменяла эстрадная программа, а с двенадцати вступал в дело русский хор и звучали цимбалы.
В тот день, когда не по возрасту «взбрыкнувший» Киса привел в моссельпромовское царство простую советскую девушку Лизу Калачеву, цимбалы еще не играли. Но и без их томных переборов измученная постной вегетарианской пищей Лиза была просто сражена. Причем не столько качеством блюд — бывший предводитель дворянства раскошелился лишь на водочку под соленый огурец, — сколько «обилием зеркал, света и цветочных горшков».
Впрочем, когда девушка немного освоилась в этой непривычной для себя «роскоши», более всего ее «убили» заоблачные цены.
Ходоки из «Пражского профкома»
Но что делать, если все необходимое для достойной, качественной жизни советская власть ухитрилась превратить в дефицит. Ведь это только поначалу ее вожди косили чуть ли не под заповеди Христа: нехорошо, мол, быть богатым, надо делиться с бедными! Мой «рабочий аристократ» дедушка это большевистское лицемерие разгадал еще до воцарения их вождей в Кремле. «Э нет!»— оглаживая бороду, говорил он. — Христос завещал делиться своим. Эти же будут делить чужое».
Вот и доделили! Да так, что хватило только «комчван-ствующему» меньшинству.
А то уже не зевало — устраивало себе вовсю «сладкую жизнь». В 1929 году завсегдатаями вернувшейся к полноценной ресторанной жизни «Праги» стали профсоюзные чиновники из Союза строителей. Тайно учредив меж собой для интимных утех общество «Кабуки», они начинали свой вечерний отдых в пивной «Тетя». Затем перебирались в следующую. А завершали свой «культурный отдых» в «Праге», где гуляли до закрытия в два часа ночи. После чего нанимали автомобиль, захватывали проституток и перемещались к месту службы, в губотдел. В связи с отсутствием жилья завершающую часть ночи профсоюзные аппаратчики проводили с барышнями в рабочих кабинетах. Днем кое-как работали, а вечером, позаимствовав деньги из профсоюзной кассы, начинали новый поход с посещения «Тети». И далее — по уже хорошо ими освоенному маршруту.