К тому, что случилось потом с Левой и Региной, мы еще вернемся. Как и материалам организации, которая, надо отдать должное, в те годы не хуже нынешних социологических институтов постоянно «мониторила» поведение различных социальных групп и доминирующие настроения в обществе.
Посетители «новой волны»
Ближе к 1960-м годам «Националь» стал особенно интересен КГБ в связи с той специфичной публикой, которая начала все больше и больше теснить былых завсегдатаев. Первыми сюда переместились из «Будапешта» теневые советские «миллионеры». За ними площадку «кафе — ресторан» облюбовали короли московской фарцовки. Частенько появлялся экзотичный директор Московского ипподрома, одетый как легендарный конник времен Гражданской войны.
Многообещающе выглядела новая генерация творческой интеллигенции в лице молодых Андрея Тарковского, Андрона Кончаловского или Вадима Юсова, по традиции освоивших все тот же «Националь». Они явно отличались куда большей раскованностью в поведении и свободой в суждениях, чем их заслуженные старшие товарищи. Все же сказывалось, что — не в пример 1930-м годам — жизнь в стране становилась менее идеологизированной, а молодые становились информированнее и критичней. Так что подслушивать их становилось все интереснее и интереснее.
Сами же они предпочитали слушать хорошую музыку. В переполненном ресторанном зале «Националя» конца 1950-х — начала 1960-х годов «лабали» истинные корифеи московского джаза — трубач Вадик Грачев и настоящий виртуоз ударных Борис Матвеев.
Когда они под конец вечера играли мелодию In the mood из американского фильма «Серенада солнечной долины», заводился весь зал.
Торжество бытия над небытием
Потом «Националь» закрыли на ремонт. И когда примерно через год он открылся, многое уже выглядело по-другому. Между залами исчезла разделяющая их красивая арка. Голо выглядели лишенные гардин окна. Вместо солидных, красного дерева столов поставили каких-то колченогих уродцев. «Приказала долго жить» и прежняя барская сервировка. Исчезли, к примеру, серебряные кофейники в стиле модерн и такие же сливочницы. Канули в неизвестность специальные, изящной формы рюмочки для коньяка.
Заслуженные ветераны — завсегдатаи вроде Юрия Карловича — покинули «Националь». И дружно переместились в только что открывшийся после ремонта ресторан ВТО на улице Горького.
А жизнь тем временем брала свое. Ведь по большому счету бытие всегда, даже в самые тяжелые, самые мрачные годы, все равно торжествовало над небытием. Несмотря ни на какие выпавшие на их долю тяжелейшие испытания, люди сталинской эпохи все равно влюблялись, женились, рожали и растили детей. А потом, уже в несравненно более светлые годы «оттепели» наступал черед влюбляться их детям. И снова игрались свадьбы. На одной из таких, пышной и громкой, в «Национале», кричали «Горько!» самой тогда артистичной паре — Анастасии Вертинской и Никите Михалкову. Потом у них родился сын Степан, пошедший было по актерским стопам за родителями, но в итоге состоявшийся как известный в столице ресторатор.