— Похоже, вы доброжелательно относитесь к боль…
Бочаров не дал ему закончить:
— Нет, господин полковник, мы достаточно терпели неудач, чтобы научиться быть объективными.
Чапега, не обращая внимания на запальчивость полковника, продолжал:
— Польские войска находятся в сфере непосредственного внимания верховного командования Версальского союзнического военного комитета, и это…
Голос Бочарова снова перекрыл шум:
— Их сфера внимания вытекает не из интересов восстановления порядка, а из стремления побольше вывезти российского добра, — зло выпалил он и, обращаясь к генералу Фостикову: — Прошу извинить, ваше превосходительство, но надо же совесть иметь.
Генерал Фостиков стоял с поднятой рукой, будто хотел положить ладонь на голову Бочарова.
Полковник Тихонов, которого за поразительное сходство с Керенским прозвали «инспектором» (сам Керенский получил это прозвище после июльского инспектирования боевых позиций русских войск Юго-Западного фронта), поднялся с места и, глядя исподлобья, обратился ко всем:
— Чтобы правильно судить, надо правильно знать. Сейчас никто не может сказать, каковы цели и возможности правительства и главнокомандующего войсками Крыма и в какой мере мы можем рассчитывать на объединение наших усилий. Нам следует послать туда своего представителя.
— Господа генералы и офицеры, — вмешался Фостиков, — попытка связаться с генералом Врангелем была мной предпринята. В Крыму знают, что Кубань собирает силы для продолжения борьбы под знаменем «Армии возрождения России». Главнокомандующий возложил на меня задачу сформировать таковую. Каковы будут ее боевые задачи — определит новый вождь нашего священного дела, генерал-лейтенант Врангель. И как только я доложу ему о сосредоточении разрозненных отрядов и установлении единого командования, главком вышлет через Грузию крупную партию оружия и боеприпасов. Для организации оперативного взаимодействия от главкома должен прибыть его представитель. Всему свое время, господа.
Незаметно для себя Фостиков начал говорить о задачах, которые должны быть решены на совещании. Полковник Чапега понял, что он лишен возможности продолжать выступление, и сел. Когда говорил Чапега, никто не смотрел в его холодные, словно густой туман, глаза, теперь все со вниманием слушали Фостикова.
— Сегодня, — продолжал генерал, — мы должны принять историческое решение. Именно историческое. Перед нами стоит задача собрать воедино наши разрозненные отряды, сформировать новую армию. Да-да, господа, мы назовем ее — «Армия возрождения России». Это, однако, не значит, что мы взвалим на плечи нашей армии освобождение всей страны от большевизма. Нет, мы точно рассчитаем возможности наших войск и, исходя из этого, определим их боевые задачи. Мы очистим от большевиков казачьи области и создадим суверенное государственное образование.