Павел удивленно развел руками:
— Ну, теперь Богнар бросит головешку и в мою хату… Я ведь в тот день был на Угольной пристани.
— Э-э, батенька мой, не знаете вы Ференца. Эти случаи он использует, чтобы рассчитаться со своими личными врагами. А вы пока что даже нужны ему. — Голос генерала неожиданно обрел непривычную для него резкость. — Схвачены и расстреляны двадцать четыре преступника! Многие из них якобы признали свою вину.
Наумов внутренне содрогнулся: «Неужели ротная подпольная организация разгромлена?» Он хотел спросить, кто они, эти преступники, но не решился, а лишь протянул:
— Да-а…
— Я бы поверил в виновность расстрелянных, — продолжал генерал, — если бы кое-что не знал о двоих из них. Это штабс-капитан Логунов и войсковой старшина Косарило — бывшие дружки Богнара. Говорят, Логунов ограбил квартиру ювелира в Симферополе, а Косарило угнал шхуну с мехами и еще какими-то драгоценностями в Турцию. Но не пойманный — не вор. Богнар развернул широкие поиски, однако безуспешно. Странно, почему они оказались там и вдруг вместе? И самое удивительное, они якобы признали свою вину. Их расстреляли в одном ряду с какими-то солдатами и рабочими пристани, одним залпом… Вы понимаете?
— Признаться, не очень. Вернее… Богнар мог, конечно, использовать взрыв, чтобы убрать своих бывших сообщников, потом превратившихся в конкурентов и, наконец, как вы сказали, в личных врагов. Но все это, разумеется, попутно. Главное ведь — настоящие преступники схвачены.
Домосоенов вдруг махнул несколько раз рукой, будто отгонял назойливую муху.
— Что вы, что вы, батенька мой Павел Алексеевич, хватали всех, кто шел с ночной смены домой или наоборот. Набили автомобиль — и довольно. Заодно арестовали и коменданта Угольной пристани. Но дело даже не в этом… — Он как-то значительно посмотрел на Наумова и, подняв руку, потряс ею. — Почти сразу же за взрывом раздался залп расстрела. Вы понимаете, что это значит? Нарушен приказ главнокомандующего о прекращении расстрелов без следствия и суда. Подобными «бумеранговыми» залпами была расстреляна Российская империя!.. Да-да, смерть России — это не убийство, а самоубийство!..
Лицо генерала покраснело от напряжения. Он вернулся в кресло, откинулся на спинку и приложил руку к сердцу.
— Сколько раз убеждал себя жить, закрывши глаза и душу, — не получается… Идите, голубчик…
Павел вернулся в свой кабинет и внимательно изучил заявку генерала Богаевского. Все говорило о том, что вооружение предназначено не для пополнения частей, понесших потери. И не для охраны. У генерала есть подразделения, укомплектованные отборными казаками. Павел вспомнил: рассказывали, что войсковой атаман А. П. Богаевский (так и говорили: А. П.) приехал в Севастополь на английском судне «Барон Бек» с огромным количеством денежных знаков и сильной личной охраной. «Так для чего формируется отряд численностью около двух тысяч человек?»