Снова появился Хрюшка и, усевшись на каменный край, стал с завистью глядеть на зеленое и белое тело Ральфа.
— Как ты пла-ва-ешь!
Ральф нырнул и поплыл под водой с открытыми глазами: песчаный край бассейна круто выпятился расплывчатым холмом. Ральф лег на спину, зажав нос, и золотистый свет, дробясь, заплясал на его лице. Хрюшка стоял с решительным видом и уже снимал шорты. Наконец он предстал в своей бледной и жирной наготе. Он на цыпочках зашел в бассейн с песчаного края, сел в воду по шейку и гордо улыбнулся Ральфу.
— А ты что, плавать не будешь?
— Я не умею. Мне не разрешали. Моя астма…
— Подавись ты со своей фи-гас-смой!
Хрюшка отнесся к этому со смиренным терпением.
— Как ты здорово плаваешь!
— Я научился, когда мне пять лет было. Папа научил. Он у меня капитан третьего ранга. А твой отец кто?
Хрюшка вдруг покраснел.
— Папа мой умер, — сказал он быстро. — И мама тоже… — Он снял очки и тщетно искал, чем бы их протереть. — Я жил с моей тетушкой. У нее своя кондитерская. Сластей было — ешь не хочу. А когда твой папа спасет нас?
— Как сможет, так и спасет.
Хрюшка поднялся, увлекая за собой струи воды, и, голый, стал Носком протирать очки. Единственным звуком, который доносился до них в знойном воздухе, был протяжный и однообразный рев бурунов у рифа.
— Как он узнает, где мы?
«Узнает, — думал Ральф, — потому что… потому что…»
— Ему скажут в аэропорту.
Хрюшка покачал головой, надел сверкающие очки и посмотрел вниз на Ральфа.
— Скажет кто? Разве ты не слыхал, что пилот говорил? Про атомную бомбу? Они там все погибли.
Ральф вышел из воды, стал перед Хрюшкой и задумался.
Хрюшка наседал.
— Ведь мы на острове — так?
— Я залезал на одну скалу, — задумчиво ответил Ральф. — Похоже, что это остров.
— Там все погибли, — продолжал Хрюшка, — а мы на острове. Никто и не знает, что мы здесь. И папа твой не знает, и никто не знает… — У него задрожали губы, и от влаги помутнели очки. — Так мы и будем здесь, пока не умрем.
При этих словах жара будто усилилась, навалилась невыносимой тяжестью, а лагуна засверкала так, словно хотела ослепить их своим блеском.
— Пойду за одеждой, — пробормотал Ральф. — Она там.
Он пробежался рысцой по песку, терпеливо снося немилосердие солнца, пересек платформу и нашел свою разбросанную одежду. Было удивительно приятно снова надеть серую рубашку. Затем он забрался на платформу и сел в зеленую тень на удобный ствол. Притащился Хрюшка: почти вся одежда была у него под мышкой. Он осторожно сел на ствол возле маленького утеса, смотревшего на лагуну, и по его телу запрыгали солнечные зайчики. Немного погодя он заговорил: