Выехали едва ли за четверть часа до того, как должны были пожаловать наемники, двинулись в сторону порта. Но уже на авениде Эдуардо Мондлане заметили хвост – здоровенный внедорожник.
А оружия у морпехов никакого, с этого года не положено. Если не бросаться какашками, то остается только шутки шутить.
– Это за тобой, Борис, едут? Может, девушка какая-то хочет познакомиться? Или бабушка с одним зубом, но большим. Тут, живут, кстати, самые качественные во всей Африке ведьмы.
– Нет, за вами, товарищ командир. Вы жених позавиднее. Ну, как, выходите?
– Нет, пожалуй, еще покатаюсь. Сейчас сверни направо.
Свернули, но маневр не сработал. В конце улочки их ждал массивный внедорожник. Наблюдение у цэрэушников на уровне, наверняка и спутники задействованы. А если глянуть в зеркальце заднего обзора, то позади обнаружится солидный пикап. На узкой улочке, где еще канава дренажная сбоку, заполненная малоприятной жижей, не развернуться и задним ходом тоже не выехать. Влипли.
– Ладно, стоп, машина.
Около дверцы появилось двое личностей и, криво улыбаясь, стали пялиться на Лазаревича. Прервав паузу, один из них махнул рукой с пистолетом, вылезай, мол. Сидеть на месте и крутить головой, мол, «не хочу не буду» – бесполезняк.
Старлей вышел, сказав матросу: «Боря, сиди в машине, это приказ». Тут появился третий наемник, более похожий на командира группы – романтически-разбойного вида мулат, с прической, что у твоей ведьмы, и давай с ходу дубасить Лазаревича. Как старлей упал, роматик еще пнул его пару раз в бок носком ботинка. Потом что-то пролаял. Лазаревич не знал этого языка – может, голландский.
После короткой паузы, Лазаревича стали лупить двое других, а романтик пошел к пикапу, видимо, для доклада, у него там, наверное, спутниковая связь. Из позитива только то, что один лупил чуть меньше, потому что должен был еще держать лейтенанта на мушке. Похоже, они всё же решили забить его насмерть, и бросить потом тело где-нибудь на помойке. Мол, пьяный русский приставал к девкам, вот и огрёб от местных как следует.
Так, дальше ждать нельзя, иначе сломают что-нибудь, Лазаревича подтолкнула невидимая волна куража – он развернулся боком на земле и «состриг» ближайшего к нему обидчика, затем отключил, приложив ему ботинок к лобной кости. Пушку забрал и использовал отключенное тело в качестве бруствера. Второй наемник засадил в своего коллегу три пули, вышибая из его тела струйки крови, похожие на протуберанцы. Медлить не стоило. Лазаревич выстрелил из-за живого бруствера – наемник опрокинулся на спину с дыркой во лбу.