В июле мы с ним ходили на набережную, сняли двух девок. Ромик моментально оценил фигуру одной из них, и, обняв рукой за талию, «зарезервировал». Вторая была похуже. Долго уговаривать их не пришлось, и мы вскоре сидели дома у Романа, пили, и развлекали девчонок. Затем Ромик увёл «зарезервированную» в комнату, и совершил то, ради чего и тащил, собственно. Вторую девушку мы назвали «Земфира», поскольку та была похожа на одноимённую известную исполнительницу. Мы всю ночь проговорили о музыке, о жизни. Опять же тема армии всё не давала мне покоя. Не забывая о том, для чего, собственно, затеяли мероприятие, я сделал робкую попытку к ней пристать, но она сразу же сказала, что ничего у меня не получится. По правде говоря, не было особого желания у меня с ней перепихиваться. Нет, желание потрахаться, конечно, было, и не исчезало никуда на протяжении всей беспечной молодости. Однако, истинное стремление из студенческих времён, о котором я писал, у меня никуда не ушло. Я по-прежнему продолжал мечтать о единственной девушке, на фоне которой все остальные потеряли бы для меня значение... «Земфира» была полностью не в моём вкусе. Поэтому я немного поприставал для проформы, но тут же отстал от неё.
Встреча с ними чуть позже повторилась. В слегка изменённом составе – вместо Ромика был Миха. Я пригласил девчонок в «дом творчества». Подошли мы не во время – Миха перед нашим приходом делал внутренний обход. Мы долго стояли на улице втроём и ждали его возвращения. Мне приходилось развлекать их двоих. На улице моросил дождь, а перед входом к дому творчества не было козырька, под которым мы могли бы укрыться. Вторая девушка, которая была не так давно с Ромиком, каждые пять минут меня спрашивала « Так скоро он придёт?». Я уверял, что скоро. «Земфира» жаловалась, что у неё уже волосы на голове мокрые от моросящего дождя, а подруга её, переминаясь с ноги на ногу, заявила, что у неё скоро будет «мокро» не только на голове, но и ещё кое-где, если Миха так долго будет обход делать. Наконец он появился. Мы посидели, затем разошлись по кабинетам. Я проговорил с «Земфирой» до ночи, а Миха совокуплялся с её подругой.
В конце июня дембельнулся Димас. После армии он стал ещё более наглый и самоуверенный. Вместе с Антохой развивал регулярно такую тему: «Все, кто в армии не служил – сынки, которые ничего не стоят, пока не отслужат». На день города, хорошо приняв на грудь, они буквально до бешенства довели Серёгу, вокалиста «Хаоса». На площади стояла полевая кухня, и мы, решив вспомнить недавние армейские деньки, взяли порцию гречневой каши. Серёга тоже подошёл к раздаче. Антоха и Димас, с залитыми глазами, волком глядели на него.