— Много есть нехорошо, вот что. Народ бедствует, а нам икра в глотку не лезет.
При слове «икра» к горлу подкатил комок, не я усилием воли загнала его обратно, после чего со слезой в голосе призналась:
— Лизка, а на меня сегодня покусились…
Подруга подозрительно моргнула:
— Что с тобой сделали?
— Покусились… шались… В общем, шарахнули булыжником.
— Тебя, — не то утвердительно, не то вопросительно осведомилась Лизавета.
— Не, окно. Слышь, вдребезги!
— Кто вдребезги? Ты?
— Ешь, дорогая, питай ум! — посоветовала я подруге, пододвигая к ней поближе бадейку с икрой и остатки осетрины. Лизавета какое-то время сурово хмурилась на еду, но потом разом обмякла, налила себе еще коньячку, выпила, намазала икру на кусок осетрины, закусила и честно призналась:
— Все равно не врубаюсь.
Моя сумка, в которой хранилось послание «от булыжника», валялась у кровати, но с другой стороны. Я не без труда переползла через Лизавету и с третьей попытки достала записку.
— Это они кому бошки оттяпают? — спустя непродолжительное время озадачилась хмельная Лизавета, на что я коротко ответила:
— Нам.
На сей раз пауза затянулась. Подруга снова уткнулась в мятую бумажку, перечитала ее сперва про себя, потом вслух, затем в очень красочных выражениях она помянула авторов записки со всеми их родственниками до седьмого колена, а также обрисовала точный маршрут, куда им следует отправляться со своими угрозами. Слушать ее выступление «без поллитры» было категорически невозможно, поэтому я нетвердой рукой наполнила бокал до краев…
— И что все это значит? — к Лизавете наконец вернулась способность говорить нормально.
Поскольку алкоголь уже оказал на мой организм дурное влияние, я лишь беспечно махнула рукой:
— Ничего особенного. Просто кто-то знает, что Хотэй у нас и требует вернуть его. В противном случае… Ну, ты в курсе.
— Та-ак! Дело принимает неожиданный оборот. Скажи-ка, подруга, а кто именно знает, что Хотэй у нас? — вроде бы обратилась ко мне Лизка, но тут же сама ответила на свой вопрос: — Ты, Джон, твой профессор из музея…
— Соломоныч, — подсказала я.
— Он может только догадываться.
— Менты?
— Брось, — отмахнулась Лизка. — Им главное — убийства раскрыть и перед начальством отчитаться. Кстати, это и в наших интересах. Мы тоже заинтересованы в том, чтобы менты поскорее отыскали убийц. Хорошо бы еще они нашли их прежде, чем преступники до нас доберутся.
С этим нельзя было не согласиться, поэтому я кивнула и после непродолжительных раздумий предложила:
— Поможем органам?
— Да не вопрос, Витка! — оживилась Лизавета. — Я и сама хотела, но боялась, что ты испугаешься.