— Ник, это правда, что у Коринны приступ аппендицита? — гаркнул в трубку Джанкин.
— Что? Кто? А… Коринна! — Ник потряс головой, чтобы разогнать дурман. — Мне кажется, что вряд ли, но такова официальная версия. В любом случае на вчерашнем спектакле ее заменили дублершей.
— Да знаю, знаю! Мне уже кто только об этом не докладывал, — нетерпеливо перебил его Джанкин. — Ну так вот: ты знаешь, что она имела колоссальный успех?
— Что! — не поверил своим ушам Ник.
— Да, представь себе! Она играла, разумеется, совершенно иначе, по-своему. Но случилось нечто поразительное. Эта… как ее… там, не помню… — спутался Джанкин.
— Мэри Манаккан, — подсказал ему Ник.
— Да! Так вот, она не пыталась подделываться под Коринну. Она решила эту роль совершенно по-своему. И зал буквально аплодировал ей стоя. Представляешь?
— Вот это да, — прошептал озадаченный Ник. — А ведь я совершенно случайно поставил ее в дублерши. Кто бы мог подумать, что она на такое способна? А в чем разница, Джанкин? Тебе никто не говорил?
— Говорят, что она играет намного сдержанней. Ей удалось достоверно сыграть, что она кипит от гнева, но сдерживается из последних сил. Это производит колоссальное впечатление.
— Вот так штука! — Ник взъерошил и без того лохматые волосы. — Джанкин, ты понимаешь, этого я и хотел от главной героини! Этого-то я и пытался все время добиться от Коринны!
— Ну что ж, если у Коринны на самом деле аппендицит… — без малейшего сочувствия к ней сказал Джанкин.
— Не важно, есть у нее аппендицит или нет, — отмахнулся Ник. — Теперь ты видишь, что главная наша задача — оставить все как есть и не вносить никаких изменений. Коринна никогда не сможет сыграть эту роль так, как нужно.
— Она может попытаться… если поймет, что слава достается другой актрисе, — предположил Джанкин.
Ник рассмеялся:
— Дорогой мой, Коринне никогда не придет в голову, что какая-то дублерша может всерьез соперничать с ней. В худшем случае она решит, что мы подстроили это специально.
— Да, ты, пожалуй, прав. А знаешь. Ник, что я заметил? Эта Мэри немного напоминает твою женушку.
— Не знаю, — придушенным голосом ответил Ник. — Мне это как-то не приходило в голову. Впрочем, да, как будто есть некоторое сходство.
— Я тебе точно говорю.
— Да, — отрезал Ник и положил трубку. Он не мог сейчас ни с кем говорить о своей жене.
В душе у него почему-то были пустота и разочарование. Чтобы насладиться вполне радостью от приятной новости, надо было с ней с кем-то поделиться. Чтобы можно было сказать: «Ты представляешь, что случилось?..» Когда-то он мог сказать это Джону. Он отозвался бы на эту новость от всего сердца и порадовался вместе с ним.