На шестые сутки, проснувшись среди ночи, Росс ощутил непреодолимое желание накинуть плед, оседлать коня и умчаться прочь из этой добровольной тюрьмы. Ему срочно нужно было с кем-нибудь сразиться — как умственно, так и физически. И не важно, что это было бы за сражение: защита Данбарского замка или кража соседского скота, — лишь бы двигаться, лишь бы скакать в ночи. Скоро ведь дни станут совсем короткими, трава на выпасах поредеет, коровы ослабнут. И грабежи придется отложить до весны.
Лежа в темноте, при свете одного лишь оплывшего огарка, Росс понимал, что вряд ли когда-либо еще отправится на поиски приключений вместе со своими друзьями и родственниками. Они теперь будут ездить сами, без него, как наверняка уже ездили не раз после Михайлова дня. А он застрял в Англии на веки вечные, всеми забытый и заброшенный.
Тоска его объяснялась и внезапной потерей товарищей, и разрывом семейных уз, и его собственной слабостью и одиночеством, к которому обязывает больничная койка. Но все это можно было бы терпеть, если бы не пропасть, отделявшая его теперь от леди Кэтрин Милтон.
Он сам дал ей понять, что у них нет будущего, — почему же теперь ему было так горько из-за того, что она его не навещала? Какая глупость. Да, Кейт присылала свою служанку, что можно было расценить как проявление внимания, но сама-то не приходила, не прикладывала ему компрессов и не развеивала его скуку.
Конечно, она не смогла бы остаться. Он сам тут же прогнал бы ее. Но попытаться-то она должна была!
Росс понимал, насколько нелогичны его размышления. Они оба знали, что между ними ничего быть не может, и уже дважды соглашались с этой неизбежностью. Если кто-то увидит Кейт хотя бы рядом с его комнатой, не то что внутри, последствия будут катастрофическими для них обоих. Весть разлетится по двору со скоростью воробья, запутавшегося в стягах, что свисают с потолка главной залы. Их обвенчают тотчас же, не дожидаясь рассвета.
Что может быть хуже? Только если его, Росса, застанут у нее в покоях. В таком случае его запросто могут заковать в кандалы.
И тем не менее Росс думал об этом, сгорая от лихорадки. Как бы Кейт повела себя: одарила бы его ласковой улыбкой, заключила в объятья — или истошным воплем созвала бы весь двор? Если бы она не спала в одной комнате с сестрой, Росс не сдержался бы и попытался это проверить. Маргарет, не колеблясь ни секунды, привела бы охрану, а то и пометила бы его раскаленным утюгом. Каким же безнадежно одержимым надо быть, чтобы надеяться на расположение Кейт, когда ее сестра лежала на соседней кровати?