* * *
Отборнейшие ругательства, которыми Росс сыпал про себя, совпадали по ритму с его тяжелой поступью по каменному коридору. Или Тауэр, или женитьба. Он даже не был уверен в том, какая перспектива злила его сильнее. Уже много лет Росс не слушался ничьих велений, кроме велений собственного разума. Даже старый лэрд никогда не грозил своевольному сыну темницей.
Господи, как же Россу хотелось швырнуть эти угрозы Генриху в физиономию! Если бы не леди, которую он сопровождал, Шотландец не задумываясь предпочел бы тюрьму, и пускай король Англии катится ко всем чертям. Какое бы это было блаженство — взглянуть в растерянные, беспомощные глазенки Генриха, когда тот выслушал бы его гневный отказ.
Да уж, блаженство.
Но этого не произошло. И не произойдет.
Если он откажется жениться на леди Кэтрин, ее отдадут Трилборну, а этот гнусный паскудник потащит ее в постель, не успеют чернила просохнуть на брачном договоре. Он разденет ее и вторгнется в ее тело с такой же нежностью, с какой солдаты осаждают вражескую крепость. Тогда-то она и поплатится за каждую обиду, нанесенную ему, за каждое оскорбление его мужского самолюбия, за каждый отказ поддаваться его чарам, за каждый удар, принятый им от Росса. От одной мысли об этом Шотландцу стало дурно. Нет, он не допустит этого. Иначе он просто не сможет дальше жить, снедаемый укорами совести.
— Почему?
Этот голос, вполне благоразумно прозвучавший из уст Кейт, распалил в нем затухшую было ярость. Можно было догадаться, что она этого не оставит и во что бы то ни стало потребует объяснений. Эскорт удалился, как только вывел их из королевских апартаментов; затем они шли по холлу, заполненному царедворцами и их нарядными дамами. Сейчас же людей вокруг было мало, но нужно было пользоваться моментом: в главной зале их в покое не оставят.
— Что почему? А вы думали, что я скорее сяду в тюрьму, чем женюсь на вас? Думали, мне хочется провести остаток жизни в компании башенных призраков?
— Вы могли бы сказать, что дали слово.
— А вы могли бы милостиво забыть об этом, чтобы мне не пришлось от него отступать.
Ее глаза сверкнули, словно две голубые молнии.
— Я не верю собственным ушам! Вы же прекрасно знаете, что я совершенно не хочу выходить замуж!
— Я что-то не слышал, чтобы вы предпочитали служение Христу.
— Генрих был явно не в настроении выслушивать мои возражения. Да и времени было мало.
Росс презрительно фыркнул в ответ на эту отговорку.
— На то, чтобы подписать ордер на арест, у него время найдется.
— А вы, насколько я понимаю, скорее умрете, чем согласитесь оказаться в неволе, да? Потому что именно это будет означать наш брачный договор — верную смерть.