— Чо за гонки! Мне здесь не в кайф! Бычьё!..
И прочие достойные вещи и пожелания рассыпались по комнате как жемчуг.
Девчонки же, как ни странно, заулыбались:
— Это же Шурик! Шурик, здравствуй, золотой ты наш!
Шурик попытался подняться, но, после тщетной попытки опереться о пол ногами, снова устало прилёг на ковёр и с третьей попытки закурил папиросу.
Мы с Игорем одурели от такого тёплого приёма столь хамовитой враждебной личности. Между нами и девицами произошло быстрое объяснение. И всё выяснилось. Шурик, или Саша Кузьмин, учится с нами на курсе. Сам он из Ялты, куда уже возил дня три назад девушек на экскурсию. Интеллигент в пятом поколении. Книголюб и философ. Острослов и искромёт. Очарователен и любезен с дамами. Предупредителен и корректен с парнями.
— Идите вы…нах… — вежливо подтвердило лежащее тело.
И в колхоз он едет с нами. Но имея при этом одно бесспорное преимущество: его двоюродный брат уже студент четвёртого курса. И он открыл Шурику все тайны поведения и все подводные рифы колхозного студенческого бытия. Так что, в некотором роде, Саша является экспертом досуга и труда в сельской местности.
Мы с уважением посмотрели на долговязое тело, которое перевернулось на бок и с интересом стало ковыряться спичкой в розетке.
— Пожалуй, надо с ним забухать, — шепнул мне Бородатый, — говорят в Ялте дурь термоядерную продают…
Я не возражал. Тем более что всегда уважал в людях лаконичность и умный вид. И степень опьянения неожиданного гостя впечатляла.
В это время девушки втроём перетащили Сашу на кровать, где он мирно захрапел, послав всю нашу компанию по старому адресу ещё разок. Видимо, для верности.
В момент последнего посылания, на небе ещё разок провернулись шестерни — и я проблевался прямо на пол.
Полный восторг аудитории!
-
Хмурым пасмурным днём…. Восьмого сентября. года Симферопольский госуниверситет выезжал на поля родины, чтобы подтвердить на деле связь науки с практикой.
Никого не смущало, что к сельскому хозяйству ни один человек из доброй полутысячи отбывающих, не имеет никакого отношения.
На лицах преподавателей отражалось предвкушение каких-то неведомых грозных событий, которые ничего им хорошего не предвещали.
Студенты же (в особенности первокурсники), разбившись на стайки, томились в ожидании не менее странных, но многообещающих приключений, которые скрывались за одним ёмким словом «колхоз».
Саша с Бородатым курили уже по пятой с утра «беломорине» и недовольно подсчитывали наличность, выцарапанную у родственников на благие цели. Наличности было мало.
Мои чахлые рубли, предъявленные к осмотру, тоже не очень подняли настроение.