Триста лет священники боролись против ученых. Не случайно, что именно священники первыми поднялись против науки; а поскольку наука зародилась на Западе, то именно католическая церковь первой начала бороться с учеными. Кеплер, Коперник, Галилей — все они подвергались всевозможным гонениям, потому что священники начали понимать исходящую с их стороны опасность.
Если науке позволить пойти своим путем, то в конце концов это приведет к тому, что Адам и Ева смогут также вкусить и второй плод. Это окажется ее высшим достижением. И действительно, наука пытается разгадать именно тайну жизни. С каждым днем она подходит все ближе к ее разгадке. Как только базовые клетки, лежащие в основе жизни, можно будет подвергнуть анализу подобно атомам, как только их можно будет анатомировать и изменить программу, которая в них заложена, можно будет изменить всю вашу жизнь.
Например, когда рождается мальчик или девочка, клетки младенца содержат программу, рассчитанную на всю жизнь. В этой программе записано, что он будет жить семьдесят лет, что у него будут темные волосы, что у него будет нос определенной формы, определенный цвет кожи, что он будет подвержен определенным заболеваниям. Ребенок рождается с практически полной жизненной программой, которая содержит в себе даже такие подробности, как время его смерти…
Итак, если эту программу можно будет изменить, если клетки можно будет перепрограммировать и изменить их строение, если им можно будет приказать: «Живите сто лет, а не семьдесят», тогда нам удастся отсрочить смерть. Узнав, как отсрочить смерть, мы научимся откладывать ее до бесконечности. Тогда люди сами смогут выбирать время своей смерти.
Точно так же, как современные люди пишут завещания, указывая, что делать после смерти с принадлежащим им имуществом и деньгами, в будущем, когда удастся продлить их жизнь, они станут писать: «Я хотел бы умереть в такое-то время года, в такой-то день и в таком-то месте».
Сейчас во всем мире, а особенно на Западе, — и это очевидно, поскольку на Востоке проблема заключается не в смерти, а в рождении, существует движение… На Востоке встает вопрос о том, как снизить уровень рождаемости, поэтому мы хотим рождаемость контролировать. Запад же обеспокоен решением диаметрально противоположной проблемы. Современная медицина научилась продлевать жизнь, и возникает вопрос что делать, если человек желает умереть? Ведь старый закон ничего не говорит об эвтаназии.
Допустим, столетний старик чувствует, что он уже прожил достаточно долгую жизнь и испытал все, что она может дать, познав все ее радости и горести, повидав все, что стоило увидеть, пережив все, что стоило пережить, и он не желает больше болтаться без дела, жизнь стала для него обузой. Все его друзья скончались, все знакомые исчезли. И теперь его правнуки никак с ним не связаны; они живут в совершенно ином мире. Он родился на сто лет раньше, и за эти сто лет столько воды утекло, что его дети начали говорить на языке, которого он не понимает. Они тоже не могут понять, о чем он ведет речь. Общение стало невозможным. Для чего тогда жить?