Он не произнесет этого вслух, и Кайя понимает, почему.
— Там кровь и огонь. Огонь и кровь. Ничего хорошего. А раньше… не знаю. Не помню, но… после свадьбы мне пришлось уехать. Где-то на месяц. Было сложно, но не смертельно, хотя, конечно, я не настолько зависим. Отец рассказывал, что он тоже вынужден был отправиться на Саддуку и отсутствовал достаточно долго…
— То есть, Мюррей лгал?
— Скорее недоговаривал. Вряд ли бы он решился на откровенную ложь, даже при том, что ты наполовину… глухой. Извини.
Глупо извиняться за правду. Кайя прекрасно осознает собственную неполноценность. И в принципе согласен, что Эдвард мог ею воспользоваться.
— Тебя проверяли, племянничек.
И поскольку отпустили живым, то следовало считать, что проверку Кайя прошел. А ведь обрадовался, как щенок, вдруг радугу увидевший.
— Не переживай, — дядя взял нож и закрутил его спиралью. — Они боятся тебя, также как боялись моего братца. Но раз уж предложили помощь, то надо пользоваться.
— А если сделают хуже? — Урфин никому не верит. И Кайя в чем-то разделяет его сомнения.
Этот блок не мешал жить. Но не получится ли так, что вместо одного поставят другой?
— Оракул, — сказал Магнус. — Он выступит контролером. И гарантом.
— И продемонстрирует мое недоверие.
— Именно. У тебя нет причин им доверять. Переговори с Мюрреем на эту тему. Требование законно. И к слову о законности. Боюсь, твоя догадка верна. Особенно, если учесть…
Он не договорил, замер, задумавшись, растягивая стальную спираль в ленту.
— Совет никогда не имел такой власти, как сейчас. Я не мог понять, зачем мой братец его вообще создал. И ждал, когда тебе надоест играть в демократию, и ты разгонишь…
Кайя надоело почти сразу. Совет связывал по рукам и ногам. Болото, которое высасывало силы. Любая идея обрастала возражениями, словами, чужими страхами, недовольством. И этот снежный ком приходилось проталкивать, лавируя в узких переходах человеческих взаимоотношений.
Учиться врать.
И обещать намеками, не давая твердого слова.
Использовать чужих врагов. И сдерживать ярость, в очередной раз подсчитывая голоса.
Сдерживать их требования. Торговаться. Уступать в обмен на уступки.
Урфин знал это лучше, чем кто бы то ни было. Он и сказал то, о чем думали все:
— Кайя, они эту власть добровольно не отдадут. Ты не заставишь Совет принять закон, который ограничивал бы полномочия Совета.
Это Кайя понимает. И выходит, что единственный шанс — принять помощь Мюррея. Дядя прав: присутствие Оракула гарантирует, что вмешательство не будет избыточным. Значит, осталось дожить до весны… не так уж и долго, если подумать. Протянул же он как-то двенадцать лет. И пару месяцев продержится.