Молчат. Смотрят. Ждут. И по лицам не понять, считают ли упрек справедливым.
— Мы выплатим гильдиям суммы, необходимые для обучения нужного нам количества специалистов. Позже лорд-казначей свяжется со старейшинами. Мы не берем на себя труд определять степень таланта, доверяя это мастерам.
Ох как тихо стало…
— Мы надеемся, что они воспользуются возможностью, чтобы найти тех, кто действительно достоин вашего времени.
— А взамен?
— Взамен — до выплаты долга мастер работает там, где, по моему мнению, он нужен.
— Бесплатно?
— Нет.
…в общем, как-то разговор пошел… хорошо так пошел. Бурно. Временами до крика, но без кулаков, хотя, подозреваю, многие были бы не против.
— Терпишь?
— Терплю, — Урфин подал чистую тряпку, которую Магнус спустя секунду швырнул в угол. Там уже собралось изрядно таких, вымазанных в крови, краске и ароматном кайаровом масле. Оно успело пропитать кожу, придав ей специфический желтый оттенок, а заодно и невыводимый аромат роз. На отдушку алхимики не поскупились.
Хорошую сделали. Сутками держится. Урфин уже успел возненавидеть розы.
— Не кривись. Были еще лилии. И эти… цветы страсти. Хочешь цветами страсти пахнуть? — Магнус вернулся к иглам и ножам.
— Я ничем не хочу пахнуть!
Кайаровое масло способствовало заживлению ран, а закрепляло рисунок. С годами краски не поблекнут, а рубцы не разгладятся. Но вот другая особенность масла, которую многие считали основной, делала сам процесс нанесения рисунка невыносимо мучительным. Каждое прикосновение ножа отзывалось такой болью, что Урфин начинал понимать, почему кайары судят о воине по количеству татуировок.
Им бы определенно понравилось.
— А я тебе предлагал Кайя позвать, — дядя действовал быстро и точно. Прикосновение зубила. Удар молоточка. И снова прикосновение. Удар. Прикосновение… расслабиться не выходит. И боль воспринимается чередой вспышек. Когда кажется, что терпеть дальше не выйдет, Магнус возвращает инструмент в стакан со спиртом и берется за краски.
Сам смешивал.
Да, среди кайяров ему цены бы не было.
Стал бы великим тохунга-та-моко.
На верхней части, которая начала уже подзаживать, образовывались рубцы — аккуратные, ровные.
— Сегодня-завтра закончим. Потерпи уж, хорошо?
Терпит. Что ему еще делать остается? Только терпеть и мечтать о чудесном моменте избавления… знал же, на что соглашался.
— Сейчас перерыв, отдышишься и продолжим. На вот, — Магнус прикладывает к коже полотенце, пропитанное травяным составом. Прохладное. Снимающее боль. — Держи, держи… сейчас отойдет немного.
Хуже боли только зуд подзаживающей кожи. И Урфин уже не уверен, что все это когда-нибудь закончится.