Ахматова, Иванов, Мандельштам
Забытая тетрадь "Гиперборея"
Приют прохожим молодым стихам,
Счастливых лет счастливая затея.
Особенность счастливых лет - быстрое творческое развитие. Между "Отплытьем на о. Цитеру" и второй книгой - "Горницей" - дистанция поистине огромного размера. А в критике? Он регулярно пишет обзоры о новых стихах, продолжая работать в том же жанре и после революции. Эти обзоры и рецензии, взятые вместе, представляют своеобразную историю русской поэзии. Но по сравнению с любой систематической историей поэзии, в статьях Г. Иванова ощущается дыхание современности, чувствуется живой литературный процесс с его пристрастиями и предпочтениями, хотя по тону своему это по-прежнему объективная критика в традициях Гумилева. Это главным образом критика акмеиста даже в своих негативных эпитетах. Если он отмечает, что стихи Поликсены Соловьевой "бесцветны", то за этим стоит акмеистическое требование сбалансированной яркости, живописности, ибо акмеизм пытался освоить приемы живописи в той же мере, как символизм - приемы музыки. А по части владения живописными приемами Г. Иванов превзошел других акмеистов и разработал, например, приемы светописи, особенно зримые в его прелестной книжке "Вереск", отпечатанной в конце 1915 г. (хотя на титульном листе значится: 1916).
С другой стороны, цитирование И. Анненского как авторитетного критика - опять же приз-нак акмеистической критики, ибо для этой школы Анненский предтеча и учитель. Чувствуется присутствие и другого авторитета Гумилева. Так, говоря об известном в свое время сборнике Садовского "Самовар", Г. Иванов пишет: "Один критик сравнил Б. Садовского с человеком, неспособным к завоеваниям, но полезным в качестве колониста в завоеванных уже областях". Этот критик - никто иной как Гумилев, писавший: "В роли конквистадоров, завоевателей, наполняющих сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами, Борис Садовской, конечно, не годится, но из него вышел недурной колонист в уже покоренных и расчищенных областях" ("Аполлон", №1,1909).
Концепция вкуса остается в статьях Г. Иванова важнейшей, но она углубляется. Так, говоря о стихах Блока, он употребил выражение "провидение вкуса", связав это понятие не только со школой, которую прошел поэт, не только с историко-литературным окружением, но и с "тайной гармонического творчества". Эта тайна скрыта в самой природе лиризма. Она постигается только избранными. Иное имя для лиризма - божественная грусть. "Веселенькой" лирики не бывает,- пишет Г. Иванов. В лиризме все настоящее "пронизано лучами некой грусти". Таким образом, результатом "провидения вкуса" является "просветленная простота". Эти утверждения близки поэтике символизма, тем более что возникли они в результате размышления над стихами Блока. Но "провидение вкуса" - последняя инстанция в этом анализе. Следующий шаг повел бы к метафизике, а это для акмеиста почти табу. Поэтому критик идет не к таинственному источнику "провидения", а к его результату. Результатом такого провидения является "просветленная простота". И здесь критик опять на твердой почве, ибо это определение есть лишь парафраз знакомого "кларизма", в свое время декларированного протоакмеистом Кузминым, а затем подхваченного акмеистами.