Лора говорит, что им повезло, выдался хороший день, но Ренни жалуется на недомогание и сожалеет, что ей не пришло в голову захватить с собой таблетки. Тех, кто расположился с подветренной стороны, время от времени окатывает с головы до ног, когда лодка со скрипом делает крен в подножие волны.
Лора сидит рядом с Ренни; она достает из фиолетовой сумочки кусочек хлеба, разламывает его и отправляет в рот. На палубе у их ног удобно устроились четверо мужчин — облокотившись на укрытые брезентом чемоданы, они передают по кругу бутылку с ромом. Они уже сильно навеселе и хмелеют все больше, время от времени взрываясь беспричинным смехом. Пустая бутылка пролетает над головой Ренни и плюхается в воду, а те достают еще одну. Лора молча предлагает Ренни хлеб, но та вежливо отказывается.
— Возьми, тебе станет полегче. Я же вижу, что тебе не по себе. Только не смотри на воду, смотри на горизонт.
Рядом с ними на волнах, качается суденышко, не больше гребной шлюпки, под ярко-розовым парусом, в нем двое рыбаков ловят рыбу. Их посудина кренится в разные стороны, и кажется очень непрочной.
— На таких вельботах охотятся на китов, — говорит Лора.
— Ту шутишь, этого не может быть, — удивляется Ренни.
— Ничего подобного, — Лора невозмутимо отламывает кусок хлеба. — У них есть наблюдательный пункт, и как только они замечают кита, то как бешеные кидаются к своим лодкам и шлюпкам. Иногда они даже умудряются поймать кита, и тогда устраивают пиршество.
При упоминании о еде Ренни замутило.
Четверка подгулявших пассажиров уже разошлась вовсю. Хохот не смолкает. Один из них, Ренни только сейчас удается его разглядеть, глухонемой, остальные все время к нему цепляются. Через лоб у него тянется глубокий шрам, а что касается всего прочего, то он ничем не хуже своих собутыльников. Он пьян в доску и постоянно скалит беззубые десны.
Американская чета в развевающихся на ветру шортах осторожно переступает через их тела, прокладывая себе путь на корму.
— Не споткнись, мать, — говорит муж, поддерживая супругу за тощий веснушчатый локоть.
Им вслед несется хохот, алкаши потешаются над американскими ногами — те переставляют их как-то по-петушиному. Ренни одергивает юбку, стараясь прикрыть колени.
Вдруг из салона появляется Поль. Он тоже пытается пробраться через развалившихся выпивох. Он кивает Ренни и Лоре, но не подходит к ним. Неспешным шагом он направляется к корме, ныряя под натянутыми канатами. Ренни не заметила, когда он оказался на борту. Должно быть, он был внизу все то время, что лодка стояла у пирса.
Внезапно Ренни понимает, что голодна, в желудке появляется какое-то сосущее чувство, куда-то пропадает центр тяжести, именно это Ренни и принимает за чувство голода. Она никогда не любила «американские горки».