Генер буквально умолял Анлусу остаться в доме отца, чтобы она набралась сил, да и другие аргументы у него были.
— За тобой тут будут ухаживать, как за королевой! Любое желание исполнят, да и ты за отцом приглядишь. Ему ведь может потребоваться помощь целителя, а никого, кроме тебя, допускать к нему я не собираюсь.
Если при первых словах Генера сестра скривилась, как от кислого помидора, то завершающая фраза заставила ее задуматься. В итоге она осталась; немного поспорила, но… В комнату, которую ей организовали рядом с комнатой графа, ее собственноручно перенес и уложил на постель Генер, сказав, что такую драгоценную ношу доверить никому не сможет. Фраза прозвучала настолько двусмысленно, что я закашлялся, а Анлуса покраснела как маков цвет. Н-да, сил у нее нет никаких, решил я про себя, ведь раньше она могла контролировать эмоции, а сейчас… Но смущенной сестра была недолго: как только ее голова коснулась подушки, Анлуса заснула, мило подложив под щечку кулачок.
— Э-э-э… Рэн, ты бы не помог сестре устроиться более удобно? — сказал мне Генер, указывая на одежду. — Я пока к отцу загляну: не верится, что его болезнь побеждена!
— Ага, раздень такую! Мне жизнь дорога, — усмехнулся я, но сапожки с сестры снял и чуть ослабил шнуровку на платье.
Генер в это время проведывал отца и моих слов не слышал. Укрыв Анлусу одеялом, я вышел из комнаты. А от графа вышел Генер, держа в руках сосуд восстановления. Это было для меня неожиданно, и мышцы непроизвольно напряглись. Сейчас-то и выяснится, насколько слова главы ночников были правдивы и искренни.
— Рэн, этот артефакт принадлежит Анлусе. Пока она набирается сил, ты уж сам реши, где ему быть, — сказал Генер и протянул мне кувшин.
— Поставлю в комнату сестры, — я кивнул на дверь, где спала Анлуса, — проснется — пусть сама со своими вещами разбирается.
Сосуд я водрузил на стол так, чтобы, проснувшись, Анлуса сразу заметила его. Мол, нечего было напраслину на Генера возводить, хотя я и сам ждал от него какого-нибудь неблаговидного поступка. Он же дожидался меня в холле дома, где стоял уже накрытый стол. На три персоны, как объяснил мне глава ночников: третье место зарезервировано для Анлусы. Вдруг она проснется и захочет к нам присоединиться? Мне бы сейчас тоже не мешало соснуть пару часиков, а не праздновать удачу в нашем деле. Тем не менее не уважить Генера я не мог, тем более тот просто светился от счастья. Пара тостов, обильная и вкусная пища сделали свое дело, меня разморило. И очень неожиданно прозвучал вопрос, который был задан очень холодным и жестким голосом: