Выложив из карманов все деньги, я отсчитал пять сотен и положил на стол. Браслет же нацепил на руку повыше локтя. Оставшиеся деньги я пересчитал и чуть не прослезился: их осталось всего пятьдесят два золотых и сколько-то серебрушек; медь я считать не стал.
— Кинжал не возьмешь? Отдам за тридцать золотых, если ты мне еще свою лампу отдашь, — предложил мне Гунер.
— Лампе цена сорок — пятьдесят золотых в базарный день. Да и неисправна она, — решил я ничего от него не скрывать.
— Где-то, может, и сорок — а я даю девяносто, — улыбнулся Гунер, но потом пояснил: — Не волнуйся, я ее за сто золотых продам: когда починю, естественно. Так что внакладе не останусь.
— Тогда — по рукам! — согласился я и отсчитал еще тридцать золотых. У меня осталось двадцать два золотых — чуть больше, чем когда я покинул родной город! Но вещичками-то какими обзавелся! Пристегнув кинжал, я начал вставать, но потом плюхнулся назад, вспомнив, что вокруг дома что-то творится непонятное. — Так что все же происходит? Ковон вон во всеоружии в воротах! Какие-то военные дом в осаду взяли!
— Тут все сложно. — Тень пробежала по лицу Гунера. — Рэн, ты помочь ничем не сможешь, а…
— А вдруг… сможет? — раздался от двери голос.
Оглянувшись, я вытаращил глаза, а моя челюсть отвисла. Такого я представить просто не мог!
— Рэн, ты чего? — усмехнувшись, спросил… вернее, спросила Кин.
Вернее, не Кин, а…
— Ты кто? — сумев взять себя в руки, спросил я.
Дело в том, что на пороге кабинета стояла девушка. Что это не парень — было ясно, ведь парень женское платье не наденет! А вот лицо я узнал мгновенно — Кин! Гунер же сидел и посмеивался; вот ведь, а еще князь! Меня тут за дурака несколько дней держали, и наверняка каждый про себя надо мной посмеивался. Но я-то хорош! Девчонке предложил ночевать вместе… не это, конечно, а то, что вел себя с ним… ней на равных… У, даже спать предложил в одной комнате! Ой, а утром… а потом я еще и чувствовал себя, как извращенец. Хотя природу не обманешь, ведь тело-то мое среагировало адекватно! Сразу поняло, кто рядом с ним! Я оценивающе посмотрел на Кин, пока так ее называть решил. Невысокая, с длинными пшеничными волосами, симпатичным личиком и гибким телом, выглядела она в женском охотничьем костюме великолепно. Утверждать, что она писаная красавица, я бы не стал, но она была в моем вкусе, ей только бы подрасти немного. На вид — не более пятнадцати-шестнадцати лет. А вот наряд свидетельствовал о принадлежности к высшему свету. Материал темно-зеленого френча и штанов — шелковый дорогущий бархат, как и невысокие сапожки из мягчайшей кожи морского ящера, — все говорило о благосостоянии владелицы. Кинжал, висевший на широком поясе, подчеркивающем талию, тоже стоил немало. А ведь в день, вернее, ночь нашего знакомства у нее такого богатства не наблюдалось.