— И что?
— А то, что одни и те же рожи сидят по многу лет и подгребли под себя всё. У них всё ровно, им перемены не нужны. А то, что в районе, кроме магазинов, ничего нет и людям приходится в соседние области на работу ездить, их не волнует. Зачем нам производство? Не надо. Бюджетное бабло по своим структурам растащим, спишем половину и всё шито крыто. Так ведь?
— Примерно.
— А ты убеждаешь, что жизнь налаживается. Оглянись, милый, кругом одно ворьё.
— Подожди, — вмешался Алексей, — почему же ворьё? Я когда в городе последний раз был, он больше на свалку походил, а сейчас посмотри.
— Фасад подкрасили, согласен. Но не думай, что из благих намерений. Просто за свалку папа федеральный осерчать может. Поэтому всё и вылизано. Вот только за фасадом миленьким яма бездонная.
— Всё, утомил, — сдался Саня и картинно задрал к потолку руки. — Победа в споре присуждается Михаилу, — громогласно вещал он, пародируя один из телеканалов, — заболтав соперника до уныния, он в очередной раз отстоял титул длинного языка!
— Да пошёл ты, — беззлобно ругнулся Мишка.
— На самом деле не всё так грустно, — повернулся Саня к Алексею. — По крайней мере, в моём случае. Кормить всякую шушеру, конечно, приходится, но концы с концами вроде свожу. Подожди-ка! — схватился Сашка за тренькнувший телефон. — Да, зайка? Сколько? Охренеть! — воскликнул он и повернулся к друзьям. — Три ночи уже, вот это мы посидели.
Впервые за вечер выглянул в окно. Сашка ничего не путал, фонари уличного освещения соревновались в яркости с горящими электричеством окнами, изредка встречающимися на фасадах ночного города.
— Ты за мной приедешь? Нет, машину здесь оставлю, я выпил. Ну, киса, ну не сердись, — канючил Сашка, — ну успокойся, ну девочка моя, прости, пожалуйста.
Мишка пихнул Алексея в бок и, усмехнувшись, кивнул в Сашкину сторону.
— Как был педиком, так и остался, — нарочито громко произнёс он.
— Киса, приезжай скорее, а то они меня плохими словами обзывают.
— Ты что это, гайцов испугался? — поинтересовался Алексей. — Вроде раньше они тебя особо не парили.
— То раньше. Сейчас с этими гадами договориться всё сложней. Метут всех, невзирая на чины и ранги.
Распростившись с Сашкой, вернулись за стол.
— Вот так, Лёха, — протяжно выдохнув, — заговорил Мишка, — не живу, а существую. Горе горькое.
— Да ладно ныть-то, устаканится потихоньку. Светка как поживает?
Следующий тяжёлый вздох не заставил ждать. Миша молча выпил недопитую рюмку, долго морщился, а после несколько секунд в упор смотрел на Алексея.
— Ты веришь в мистику? — спросил он наконец.