— Из твоих?
— Оперативник. — Лицо Дэйсона на миг напряглось, однако полностью скрыть чуть тронувшую губы горделивую улыбку он не успел. — Молодой, но зубастый.
— Да, — задумчиво протянул адмирал, — придёшь однажды на работу, а на месте твоём вот такой зубастик сидит, сидит и неплохо смотрится.
— Ох, скорей бы уж, — поддержал Дэйсон. — Не поверите, доработался до того, что транквилизаторы уже не помогают. Порой думаю, голова взорвётся. С какой радостью свалил бы я всё это на свежую умную голову, а сам бы туда, где больше действий, меньше дум, и жизнью бы наслаждался.
— Помечтали и хватит, — с оттенком грусти выдохнул адмирал, — давай своего опера.
Войдя в кабинет и наткнувшись на взгляд адмирала, темноволосый оперативник мгновенно подобрался и выпалил на одном дыхании.
— Младший оперативный сотрудник, сержант Рапат Наров.
— Сколько лет тебе, младший сотрудник?
— Двадцать один, господин адмирал.
— Как считаешь, Рапат, справился ты с заданием или нет?
— Считаю, справился, господин адмирал, — не моргнув глазом отчитал оперативник.
— Правильно считаешь, — кивнул адмирал, — видел я беседу тихую твою и подзащитного. О чём говорили?
— Подзащитный просил меня спеть, пришлось отказать.
— Спеть просил, — усмехнулся адмирал, — узнаю.
— Господин адмирал, — продолжая стоять навытяжку, обратился сержант. — Разрешите обратиться к господину Дэйсону?
— Для начала давно пора принять вольно, — сказал адмирал. — Мы конечно заскорузлые вояки, но человеческим языком, по крайней мере в тихой домашней обстановке, — обвёл адмирал кабинет взглядом, — пользоваться ещё не разучились. Так что поменьше, сержант, восхищения во взгляде, и тон сбавь немного. На начальство своё не смотри, это я тебе разрешаю.
— Мне, господин адмирал, по-домашнему тоже больше нравится.
От служаки не осталось и следа.
— Что ты хотел, сержант? — задал Дэйсон вопрос подчинённому.
— Хотел спросить у вас разрешения обратиться к адмиралу.
— Валяй, — позволил адмирал.
— Хотел узнать ваше мнение, господин адмирал, почему этот неизвестный кто-то выбрал именно Вольнова. Всё необъяснимое происходит либо с ним лично, либо от него поблизости. Я не знаю, почему при изучении мыслезаписей Вольнова сразу не обратили внимания на высказывания грузинского снайпера. Ведь если отталкиваться от них, то выходит, что Вольнова оберегали ещё до подхода к планете нашего поисковика. Его нам навязали ещё оттуда, и при этом он сам не понимает, кто, а главное, чего от него хочет. Как вы думаете, почему этот кто-то выбрал именно его? Почему не кого-то из наших систем, а именно человека из варварского, неразвитого мира, о котором мы до появления Вольнова даже не догадывались?