– С меня довольно разговоров о твоем коне, Эли.
– Даже не надейся. Я еще не раз о нем вспомню.
– Тогда хватит о нем на сегодня! Пора поделить барыши.
– Ты всех убил, оставь себе.
– Я убил их, пытаясь вызволить тебя из проклятой хижины, – недовольным тоном напомнил Чарли.
И все же брать монеты я отказался.
– Подумаешь, какой брезгливый, – произнес братец. – Не хочешь – не бери, принуждать не стану. Все равно мне надо разжиться новой одеждой. Как думаешь, Жбан дотянет до ближайшего городка? Со скалы по пути не сиганет? Эй, ты чего такой смурной? Подумаешь, повздорили! Что теперь, и над шутками смеяться не надо?
Я невольно и совсем слегка улыбнулся.
– Ну да, – продолжил Чарли. – Коль поссорился с братом, так все, конец, и смех долой. Разве это дело – после ссоры хохотать? Нет, конечно, и ты сам знаешь. Давай, припомни все обиды из детства. Ненавидь меня, воспылай гневом.
Наконец мы взобрались в седла. Стоило ткнуть Жбана пятками в бока, и он улегся на землю.
До ближайшего городка мы добрались к ночи. Думали, что фактория закрыта, но, подъехав ближе, заметили: дверь не заперта, а из трубы вьется дымок. Постучались и вошли.
Внутри было тепло и тихо. Стоял сильный запах новой одежды. На полках тесными стопками лежали рубашки, брюки, исподнее, шляпы… Чарли несколько раз топнул каблуком, и тут же из-за тяжелой занавеси черного бархата выбежал расторопный старичок в мешковатом исподнем. На приветствия он не ответил, только заметался вдоль прилавка, зажигая свечи от сосновой лучины. Наконец комнату залил теплый желтоватый свет, и старичок, опустив руки на прилавок, выжидающе уставился на нас, моргая и улыбаясь.
– Мне бы новую одежду справить, – сказал Чарли.
– Желаете сменить гардероб полностью? – спросил старичок.
– Перво-наперво хочу рубашку.
– Шляпа у вас тоже потрепанная.
– Так что у вас с рубашками? – спросил Чарли.
Прикинув на глаз его размеры, старичок быстренько достал прямо из-за спины приставную лестницу. Слазил наверх и спустился с небольшой стопкой рубашек. Выложил ее на прилавок перед Чарли и, пока мой братец рассматривал товар, хозяин спросил у меня:
– А вы, сэр, чего изволите?
– Сегодня я ничего не хочу.
– Но и на вас шляпа потрепана.
– Мне так нравится. Люблю свою шляпу.
– Судя по блеску, вы с ней давно не расстаетесь.
Потемнев лицом, я укорил старичка:
– Нехорошо делать людям подобные замечания.
Блестящими черными глазками старик напомнил мне крота или какое-то другое землеройное животное, шустрое и упертое.
– Я вовсе не хотел вас оскорбить! – поспешил он исправиться. – Всему виной рабочая привычка. Стоит увидеть человека в поношенном одеянии, как мне становится его жаль.