– Что ты делаешь? – удивилась принцесса.
– Хочу услышать биение новой жизни!
– Глупый, это не происходит так быстро! – теперь уже рассмеялась она.
– Почему? Разве я не стараюсь каждую ночь? – спросил Император, удивленно изломав бровь. Привлек к себе, обнял.
– Не говори так громко! Они нас услышат! – ахнула принцесса, покосившись в сторону воина, стоявшего к ним спиной.
– Пусть слышат! Зато глаз на затылке у них нет, подглядывать не станут!
Загоревшись желанием, он стал нетерпеливо освобождать зардевшуюся от волнения принцессу из вороха шелка; та отказывалась, но нежная настойчивость его рук, как всегда, не позволила ей ускользнуть из сладкого плена его объятий.
– Хочу девочку…
Прислонившись спиной к стволу дерева, он закинул руки за голову. Лицо Императора сделалось мечтательно-задумчивым.
– Я буду любить ее, целовать ее крохотные ножки… Ты ведь родишь мне дочку, правда? – спросил он со странной требовательностью в голосе.
– Почему дочку? – обиделась принцесса, приводившая тем временем свои одежды в порядок. Разве он не хочет сына? Разве император не верит, что она способна рожать ему таких же прекрасных сыновей, как и другие жены?
Его взгляд надолго запутался в лиловых соцветиях глицинии.
– У нее никто не отберет царство… – наконец ответил он.
Почувствовав, что своим вопросом ненароком растревожила незаживающую рану в сердце любимого, принцесса прильнула к нему, спрятала лицо у него на груди. Ей вдруг почудился чей-то недобрый взгляд за спиной.
Наблюдавший за ними уже давно, прислушиваясь к разговорам влюбленных, в густой тени старой акации стоял тот, кто носил священное имя дракона. Лицо генерала казалось высеченным из камня. На нем жили только глаза. И глаза эти ненавидели все, что видели.
Они встретились на узеньком мостике возле пруда с золотыми рыбками. Ей показалось, что он поджидал ее здесь. Женщины, сопровождавшие принцессу, склонившись перед генералом в глубоком поклоне, сразу же заторопились дальше, оставив их наедине.
Принцесса вскинула на него негодующий взгляд. Генерал Лун Чжуа нарушал дворцовый этикет. Он не должен был встречаться с ней лично. Со всем почтением к будущей жене императора, генерал мог высказать свою просьбу (если таковая у него имелась) в письменной форме. И это не означало, что он получил бы на нее ответ.
Но сейчас и здесь, молча, он шагнул к ней, схватил за руку, больно стиснул запястье рукой в грубой кожаной перчатке. Притянул к себе, заглянул в глаза, заставив задохнуться от тревожного предчувствия.
– Я не отдам тебе его сердце! – сказал генерал.