– Освободи его! Верни ему Силу! Кайя убьет его!
– Ну и что…
– Как «что»? Если Кайя убьет брата… Имару больше не возродится! Никогда! – воскликнул Бьякко и вдруг хищно подобрался, меняя облик. – Неужели ты задумал нарушить Равновесие Круга?!
Дракон надменно вскинул голову, увенчанную короной белых рогов.
– Не твоя забота – печалиться о нем! Я сам позабочусь о своем возлюбленном! А что до твоей просьбы – Я никогда не освобожу его!
Сэйрю величаво поднялся. Серебристые, отливающие в зелень волосы окутали его фигуру ниспадающим до земли плащом.
– Не желаешь ли позавтракать со мной? Я поведаю тебе свой замысел, – смягчился он. – Потому что тебе предстоит воплощать его…
Бьякко покладисто кивнул.
Красная, с благородным золотистым оттенком, жидкость плескалась в тончайшем фарфоре, просвечивающем на свету в их пальцах.
– И каков же твой замысел? – спросил Бьякко, делая глоток. – Неужели время искупления для него уже пришло? Но готов ли он?
– Зачем ты говоришь об искуплении? Зная, что и маленькая снежинка, упав на вершину горы, может скатиться к ее подножию огромным снежным комом, сметая все вокруг…
Узкая кисть осторожно звякнула чашечкой о блюдце, как и в предыдущий раз, но голос Сэйрю заметно похолодел.
– Подойди! – позвал он того, кто с трепетом ждал, когда же на него обратят внимание.
Бьякко забыл о чаепитии.
– Это… «что»?! Да Кайя увидит… и сразу взбесится!
– Вот и пусть бесится!
Холодный взгляд Сэйрю сказал гостю, что время визита истекло. В янтарных глазах гиганта появился опасный блеск.
«Как бы я хотел перегрызть тебе горло! – Тигр нервно хлестанул себя хвостом по бокам. – Это ты заставил Имару обезуметь. О, как легко тебе было убивать его, ослепленного ненавистью! Твоя «снежинка» Сэйрю – она сошла лавиной на все наши головы! Твое жестокое, эгоистичное сердце… Прокля́тое, когда же оно успокоится?!»
В длинном прыжке распластав свое могучее тело, унося на спине фигурку золотоволосого отрока, Бьякко исчез в шелесте лезвий тростника. В своем Царстве…» Книга 12-ти Лун, глава пятая Мадам Леру сердито, но сдержанно распекала нерадивую служанку, когда услышала его шаги. Впервые за неделю виконт вышел из своей комнаты, и она сразу же забыла о такой мелочи, как разбитая тарелка.
Он спускался вниз одетый в простое дорожное платье: камзол из серого лионского сукна, отделанный всего лишь позументом и серебряными пуговицами, но мадам не могла отвести от него взгляда. Это лицо. Эти каштановые, слегка волнистые волосы. Эти синие, сияющие сапфирами глаза. И губы, что хотелось целовать и целовать. Она незаметно вздохнула. Мужчина, спускавшийся по лестнице, был пределом всех ее мечтаний. Предметом всех ее тайных желаний.