— Можно вывести на монитор с максимальным увеличением!
— Не надо!
Обменявшись этими воплями (его — восторженный, мой — исполненный ужаса), мы продолжали изучать теорию времени и пространства, разработанную бывшим барменом.
— Сперва был Большой Взрыв — слыхал про такой?
— Слыхал.
— До Большого Взрыва не было ни времени, ни пространства, а в результате они появились, — уверенно сообщил он. Информация была, надо полагать, тоже из «Прогрессора».
— И про это слыхал.
— А ты вот о чем подумай. Пространство — оно стабильно, ни прибавить, ни убавить, она замкнуто на себя. Если где-то отнимется, в другом месте столько же прибавится. Пространству дай волю — оно будет сидеть на месте, как валун при дороге, и никуда не двинется. Ну разве что энтропия… — с явным огорчением и чувством неловкости за ленивое пространство, сказал бывший бармен.
— Да, энтропия — это серьезно, — согласился я, чтобы подвигнуть его к дальнейшим откровениям.
— Ну а время — оно же движется!
Тут он был совершенно прав! Достаточно взглянуть на любые часы, чтобы в этом убедиться… Вот мои недвусмысленно сообщали: хозяин, ты уже полчаса торчишь без толку на этом чердаке.
— Время движется, — повторил он, я бы сказал — с удовольствием. — Но время трехмерно. У него есть длина — есть?
— Есть.
— Ширина и высота! А что внутри?
— То есть как?..
— Внутри — плотность! Время имеет плотность, это я тоже где-то читал. В разных местах — разную.
Я твердо решил, когда вся эта хренотень закончится, добраться до бездельников из «Прогрессора» и устроить им райскую жизнь.
— И вот представь… Тут — эпицентр Большого Взрыва… — он показал на кривую многоконечную звезду внизу другой картинки. — Родилось пространство и родилось время. Пространство — как ком материи, а время как поток другой материи. И время стало пихать пространство вперед, продвигая его по временной оси от Большого Взрыва к полной победе энтропии. Вот — первичный поток времени и первичное пространство.
От звезды шли толстые стрелки, упираясь в очень туго скрученный рулон.
— А потом началась энтропия. Пространство стало расползаться, в нем появились дырки, то есть, менее плотные участки, а поток времени стал… ну…
— Ветвиться, что ли?
— Вроде того, — он вернулся к тому рисунку, который достал первым. Время все еще продвигает пространство, но кое-где проскакивает в дырки…
— В проколы, — поправил Фоменко. Я даже и забыл, что он тоже присутствует.
— И эти маленькие временные потоки соединяют разные точки пространства. Скажем, входишь ты в прокол на Семеновском болоте, а выходишь в Версале! В каком-нибудь там древнем веке…