Первым пошел сам Фоменко. Он придерживал трос на уровне пояса и осторожно передвигал его вдоль себя. Один конец прочно держало дерево, другой Жерар Депардье, Лешка и Витька, понемногу отпуская. Фоменко продвигался очень медленно, миновал середину поляны, повернулся, показал рукой, что все в порядке, и пошел дальше. Контуры его фигуры вдруг поплыли, я вскрикнула. Мужчинам было даже не до того, чтобы меня обругать. Они внимательно следили за Фоменко. Темное пятно, наполовину съеденное белым туманом, вдруг странно задвигалось, подалось вправо.
— Тяни, — негромко приказал Жерар Депардье, и мужчины стали выбирать трос, извлекать Фоменко из тумана. Скоро пятно сделалось опять похоже на человека, а человек оторвался от троса и решительно пошел к нам, ругаясь довольно свирепо.
— Я, мать вашу, и кричу, и рукой показываю — назад, назад, а вы что оглохли?!
— Ни хрена не слышали! — воскликнул Жерар Депардье, а Лешка выронил трос.
— Значит, ты был уже ТАМ?..
Еще звучали какие-то слова — и вдруг перестали. Мужчины ощутили, что произошло.
— Откуда я знаю, где я был? — неуверенно произнес Фоменко. — Я кричал вы не слышали…
— Ты прошел насквозь? — спросил Лешка.
— Похоже на то… не знаю… там было какое-то другое освещение…
Он явственно растерялся.
Витька подошел ко мне и обнял покрепче.
— Если бы там были динозавры, они бы его сожрали, — шепнул он прямо в ухо.
— Ребята, начинаем действовать! — заорал вдруг Жерар Депардье. — Вы с камерой — бегите туда, снимайте! Мы будем отпускать трос, а пойдет Лешка — он самый легкий!
Имелось в виду — эксперимент повторяем немедленно, только нас с Витькой посылают по ту сторону поляны, проверить, не вылезет ли Лешка просто-напросто из пятна, и заснять то, что увидим.
— Ну, Машка, если эти сумасшедшие морочат нам бошки — я их в распыл пущу, — сказал Витька, ведя меня за руку вдоль края поляны. — Но если это действительно прокол — твоя батя нам должен виллу на Канарах купить. Ты представь — что, если мы прямо сейчас оттуда что-нибудь этакое притащим? Значит, он уже завтра может рапортовать о подготовке к пробному пуску!
Я одной половинкой души возликовала, а другой — затосковала. Витька не был в бункере, где уже полагалось стоять смонтированному агрегату, а я была, я увязалась за папой и висела на нем, как клещ. как пиявка, и он просто был вынужден взять меня с собой, когда ездил туда разбираться со стройматериалами. Легко сказать — рапортовать о пробном пуске! А если кто-то захочет посмотреть на ту установку, которую запустили?
Но будем переживать неприятности по мере их поступления, сказала я себе, и полгода передышки, которую мог бы сейчас получить папа, много значат. А заниматься дизайном и иметь свою студию лучше в Латинской Америке, чем в России. Конечно, если папа не захочет взять с собой Витьку, я останусь в России…