И тут прорезался далекий голос.
— Я — сорок третий. Слышишь, первый, я — сорок третий.
— Эй! Мужики! — отчаянно заорал Витька. — Нет никакой Одессы! Не построили!..
Фоменко выхватил у него рацию.
— Они тут, — вдруг произнес Феликс. — Зуб даю. Они решили, что мы не сразу будем пробираться к югу, и ищут нас к северу от дороги.
— Сорок третий, я — Фоменко! Сорок третий, ты меня слышишь?
— Я — шестой! Я — шестой! Что там, Фоменко?
— Обстоятельства изменились. Слушайте, Сухарев, мы тут посовещались и предлагаем перемирие. Пойдем вместе.
Теперь уже Феликс выхватил рацию у Фоменко.
— Никакого перемирия, шестой! Вы эту кучу дерьма навалили, вы в ней и оставайтесь!
— Да приказ же у них был! — закричал Витька. — Ты что, не понимаешь? Они же — свои! Приказ — это там! А здесь — свои!
— Дай сюда, — Фоменко неожиданно ловко отнял рацию у Феликса. — Сухарев, не будь идиотом! Тут выживет не тот, кто умеет лучше драться, а тот, кто лучше знает историю! Мы хоть что-то знаем, а вы не знаете ни хрена!
— Если вы предлагаете перемирие — значит, сами без нас не выберетесь, вполне логично ответил Шестой.
— Чего с дураками толковать, — буркнул Феликс. — Ладно. Было бы предложено. Слышишь, Костомаров? Уходим…
Он сверился с тенью от дерева.
— … к северо-востоку…
— Погоди…
Очевидно, спецназ шел двумя группами и связь держал при помощи раций. Сейчас в канале было несколько человек, и Феликс с Фоменко, щекой к щеке слушая полудохлую рацию, ловили то матерщину, то призывы к здравому смыслу.
— Ну, заварил ты им кашу, — сказал Феликс, неодобрительно глядя на Витьку. — Уже и командира посылают…
— Первый, первый, я сорок третий! Мы согласны на перемирие!
— Где вы там? — спросил Феликс. — Далеко уйти успели?
— Я — шестой. Ты, который первый, — что там за хренотень с Одессой?
— Такая хренотень, что… — начал было Феликс, но тут возник еще один голос.
— Я — сорок третий! Перемирие!
— Пока не выберемся отсюда? — спросил Феликс. — Дураки. Все еще никак не поумнели? Все еще не понял, в каком вы дерьме? Вы сами не выберетесь. Если перемирие — то навсегда. Так и скажите своему кретину. У него больше нет начальства. Ему не перед кем отчитываться. Пусть сам наконец решает!
— А у тебя, выходит, есть? — ехидно полюбопытствовал Витька.
— Я работу выполняю.
— Ну и он!
— Мне убивать не приказывали, а ему — приказали.
— А если бы тебе приказали?
— Пошел ты в задницу. Это мы уже проходили, — ответил Феликс. — И больше этого не будет. Эй, где ты там, сорок третий?
Рация некоторое время молчала.
— Ну, наша совесть чиста, — сказал Фоменко. — Видишь, Витя? Свои-то свои…