Метательный нож, доставшийся мне в наследство от Косолапова, воткнулся немцу в горло, и тот осел, булькая и хрипя. Обернувшаяся на шум хозяйка охнула и начала креститься. Быстро добежав до гитлеровца, я добил его, после чего показал знаками женщине, чтобы молчала. Толстуха понятливо закивала, прикрыв рот рукой и глядя на нас выпученными глазами. Подойдя поближе, шепотом спросил, где офицер. Оказалось, что он «почивать изволит». Крестьянка хотела еще что-то добавить, но я спешил — время поджимало. Подкравшись к крыльцу, тихонечко просочился в сени, оставив бойца на улице в прикрытии. Потянув ближайшую дверь, я оказался на кухне. Пройдя дальше, стал осматривать комнаты. Первая оказалась запертой, а во второй обнаружился спящий человек, развалившийся на кровати. Аккуратно сложенная на стуле форма подтвердила, что это тот, кто мне нужен.
Подойдя, я достал из висящей на спинке стула кобуры пистолет — такой же «парабеллум», как и у меня, — потом обернулся к немцу и аккуратно приложил его по голове. Проверив пульс, перевернул офицера на живот и связал руки его же ремнем.
В этот момент снаружи послышались разрывы гранат, а затем стрельба. Похоже, старшина начал. Выскочив из дома, мы с напарником огородами рванули к сараю с пленными. Часовой, обнаружившийся там, стискивал в руках карабин и нервно крутил головой, пытаясь сообразить, что происходит. Из-за поворота вдруг выбежали три немца и со всей возможной скоростью рванули вперед, крича на ходу, что на них напали русские. Я велел напарнику валить часового, а сам занялся бегущими. Красноармеец не сплоховал, и очень скоро перед сараем валялись четыре тела.
— А теперь — контроль!
Само собой, пришлось сначала объяснить, что это такое и зачем нужно, а потом проследить за исполнением.
Боец справился. Только побледнел слегка.
— Товарищи, товарищи, мы здесь!
«Так, а это еще что такое?!» — мысленно взвыл я.
Быстро обыскав труп часового и забрав ключ, я отпер здоровенный висячий замок, распахнул двери и едва не был сметен нахлынувшей волной освобожденных пленников. В юбках.
Надежды усилить свой отряд развеялись прахом…
В сарае находились девушки. Причем как в форме Красной армии разных родов войск, так и в гражданке. Девятнадцать человек, и все как на подбор — красавицы. Судя по всему, немцы набирали обслуживающий персонал в бордель, и мы им это дело испортили.
Когда нас наконец перестали обнимать и целовать, я приказал бойцу раздать оружие убитых немцев и оставаться на месте для обороны сарая со всем содержимым, назначив его старшим. И уже собрался уходить, когда ко мне протолкалась одна из освобожденных в форме со знаками различия сержанта связи: