* * *
Нас так и не накормили, и, хмуро вздохнув, я стал устраиваться спать. Сейчас я самый боеспособный из нас четверых. Еще через полчаса очнулся старшина.
— Ну что, Федя, как себя чувствуешь?
— Непонятно, товарищ капитан, — ответил старшина и начал ощупывать себя руками.
— О, слышишь уже хорошо.
Как ни странно, старшина был в более приличной форме, чем я думал. Походив по сараю туда-сюда, он лег рядом с нами, и мы с радистом начали посвящать его в наш план, получивший его полное одобрение. Закрыв со старшиной радиста своими телами от взглядов предателей, лежавших в противоположном углу сарая, мы позволили ему и дальше раскачивать длинный гвоздь, забитый в стену.
Толчок в плечо разбудил меня. Открыв глаза, я увидел темный силуэт склонившегося надо мной человека. Определив по торчавшим вихрам, что это старшина, спросил свистящим шепотом:
— Что? Рано же еще.
Действительно было еще рано. Сквозь щель было видно встающую луну.
— Товарищ капитан, там за стенкой кто-то шебуршится.
Мне в руку лег стержень из холодного металла. Ощупав его, понял, что это гвоздь двухсотка, все-таки вытащенный радистом из доски. Хозяева использовали его как крючок для упряжи. Вставая, я зашуршал соломой и замер на миг. Со стороны двух предателей продолжал раздаваться храп. Выйдя на середину сарая, я весь превратился в слух, слева встал старшина. Было тихо, только слышны шаги часового, ходившего около двери. Вдруг снаружи послышалось поскуливание.
— Чертова собака, пшла вон! — послышался крик часового на немецком. Послышался удар, и громкий визг обиженной собаки стал удаляться.
В углу зашевелился один из предателей и, привстав, стал прислушиваться к смеху часового. Я подбежал и футбольным ударом в голову оглушил первого. Потом навалился на второго, спавшего рядом, сжал его гортань и с силой вдавил ее. Послышался сип и бульканье из поврежденного горла. Сжав кулак, ударил его в висок. Предатель замер, только из горла продолжало доноситься бульканье. Повернувшись к первому, понял, что добивать уже не требуется. Старшина закончил за меня. Быстро подойдя к двери, встал рядом со старшиной и тоже стал прислушиваться к происходящему снаружи. Судя по всему, часовой так ничего и не услышал и продолжал ходить недалеко от двери. Найдя довольно большую щель размером в пару сантиметров, я смог разглядеть охранника. Хорошо освещаемый луной часовой повернулся к нам боком и, остановившись, замер. Постояв так минуту, продолжил хождение от одного угла сарая до другого. Расстояние для броска было нормальное, только вот просунуть руку наружу и метнуть гвоздь не получится из-за малого размера щели. Знаками показав старшине ложиться отдыхать, я вернулся на свое место и, прижав губы к уху старшины, тихо сказал: