— Нет, не возражаю! — Связываться с всесильным НКВД майор явно побоялся.
Остальные тоже промолчали. Мы с Андреем вышли из блиндажа и, отойдя на сотню метров, тихо заговорили.
— Каким ветром тебя занесло сюда, Вацлав?
— Попутным, Андрей, попутным. — Мы говорили очень тихо, стоя близко друг к другу, чтобы никто не услышал.
Пришлось немало потрудиться головой, чтобы объясниться с Серебровским. Он легко съел информацию, что я иду в виде пятой колонны на Могилев, помогать немецким дивизиям захватить город. И также мне легко удалось договориться о подтверждении им моего статуса порученца Жукова, якобы мы встречались раньше в штабе фронта. Вернувшись в блиндаж, Андрей веско сказал свое слово о том, что я действительно порученец генерала и более геройского командира ему встречать еще не приходилось. После Серебровского взял слово я. Сначала сообщил о тяжелом положении советских дивизий, окруженных в Могилеве. После чего, объяснив присутствующим командирам, что мой катер идет в город, попросил помочь окруженным дивизиям боеприпасами, продовольствием, медикаментами и всем необходимым, выложив полный список перед майором.
* * *
— Осторожно грузи. Да тихо ты! — слышался громкий шепот боцмана, когда таскавшие ящики бойцы гремели чем-нибудь тяжелым. Подойдя к орудийной башне, я заглянул внутрь и спросил у Суркова, хорошо видного при свете включенных плафонов внутреннего освещения башни:
— Сколько снарядов загрузили на катер, старшина?
— Два полных БК — один в трюме, другим дополняю использованный боезапас, товарищ капитан.
— Хорошо, работай.
Подойдя к тихо матерящемуся боцману, сказал:
— Через десять минут отходим. Готовьтесь.
— Да нас так нагрузили, товарищ капитан, что мы днищем будем везде дно цеплять.
— Не ворчи, боцман, а готовься.
— Хорошо, товарищ капитан.
Сбежав по сделанным саперами мостикам на берег, я подошел к группе командиров, тихо переговаривающихся между собой. Отведя в сторону Андрея, спросил его:
— Плоты эти, откуда они?
— А, тут переправилась группа бойцов, бежавших из лагеря, так это их плоты.
— Где они?
— Да по законам военного времени за сдачу врагу в плен поставили к стенке. Хе-хе, сам командовал расстрельной командой.
Сжав крепко челюсти, я тихо спросил, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно:
— Всех расстреляли?
— Почти всех. Как ни возражал майор, я быстро подвел всех под измену.
— Почти всех? Кто-то выжил?
— Нет, никто не выжил. Нескольких не успели расстрелять, сами сдохли. А чего это ты так ими заинтересовался?
— Надо было выяснить, как они сбежали из плена, — ответил я честно и, попрощавшись с ним, по мосткам взбежал на катер. — Отходим, — скомандовал я.