О'Брайен улыбнулся.
— Он не умер, насколько мне известно. А как поживает Ковски?
Это был шеф Малиха.
— Он тоже не умер, — сказал Малих.
Наступило короткое молчание.
— Вы немного опоздали, — сказал Малих. — Бордингтон ушел отсюда сегодня в десять часов утра. Потрудитесь передать мистеру Дори, что я займусь Бордингтоном. — Он слегка поклонился. — Вы можете его заверить, что Бордингтон не ускользнет от нас. Мне очень жаль, что вы проделали такое путешествие зря. Если вы согласитесь поехать вот с этим господином, то он вернет вам ваш паспорт на аэродроме.
Небольшой коренастый человек, который положил паспорт О'Брайена в карман, направился к двери. О'Брайен решил быть благоразумным и последовал за ним.
— До свидания.
Он прошел перед маленьким человеком и направился к лестнице. Проходя по коридору, услышал где-то в глубине квартиры рыдания женщины. Он подумал, что это, вероятно, жена Бордингтона. Он не хотел бы быть на ее месте.
Малих!
О'Брайен поморщился.
— Послушай, душечка, — сказал Гирланд, — мне нужно будет уйти через пять минут, так что допивай свой стакан и забирай свои игрушки, поняла?
Девушка, сидящая напротив него, слушала как звенит лед о стекло бокала. Гирланд подцепил ее в магазине Сен-Жермен. Ей было едва восемнадцать, но она была очень красивая и сексуальная. В ярко-красных эластичных брюках и в красной с белым блузке она привлекла внимание Гирланда, всегда замечавшего хорошеньких женщин. Но теперь, когда он привел ее к себе, он вдруг понял, что она слишком молода, слишком жадна и слишком предприимчива.
— То есть ты хочешь сказать, чтобы я убиралась? — спросила девушка, подняв брови и наклонив голову набок, как это делала ее любимая киноактриса.
— Огорчен, но это действительно так, — ответил Гирланд со своей очаровательной улыбкой. — Мне нужно выйти.
— Значит, мы ничего не будем делать? А я ведь способная, знаешь? Значит, нет огня, да?
Гирланд вздохнул.
«Почему я вечно влезаю в подобные ситуации? — подумал он. — Прямо беда. Вечно я не могу сказать «нет». У нее был такой восхитительный вид, правда, он у нее и сейчас такой же. Почему это, как только женщина открывает рот, то сразу становится такой скучной? Если бы только она помолчала, я с удовольствием провел бы с ней время».
— Я пригласил тебя выпить вина. Ты его выпила, а теперь тебе нужно уйти. — Он встал. — Ну, детка, бери свои игрушки.
Она сделала глоток, потом состроила гримаску и подняла голову, чтобы посмотреть на высокую фигуру Гирланда, на его широкие плечи, на его лицо, худое и жесткое, и на его черные волосы с несколькими нитями седины.