Что-то не так. Изображения по-прежнему нет.
Тогда на зеркале, красными буквами начинает проглядываться надпись: «Спаси того, кем дорожишь больше всего. На месте перелома».
Яростный птичий крик рассекает воздух. Но на этот раз, он настоящий….
* * *
Я подскочила в кровати, и недоуменно замотала головой. Крик продолжал звучать в голове, словно его поставили на определенную частоту. Над головой что-то пролетело, и я увидела гамаюна. Так вот кто кричит.
Гамаюн. Кто-то прислал послание. Причем, анонимное.
«Вам следует прекратить работать в саду и немедленно отправиться на практику к профессору Магичкину».
А, это тот самый, которого должен был прислать «блестящий» парень Виоллы. Что-то он немножко припозднился.
Показав послание, птица растворилась.
Я потерла глаза. В комнате было темно, пришлось зажечь свечу. Дины не было. Странно, уже два часа ночи, обычно в это время она спит. Завтра у нее Лучные Соревнования, ей нужно выспаться.
В груди потихоньку начал зарождаться страх. А что, если она в опасности? Почему во сне в зеркале не было изображения, как всегда?
Алые буквы… Они были написаны кровью. Чьей? Не знаю.
«Спаси того, кем дорожишь больше всего. На месте перелома».
Кого спасти? Кем я дорожу больше всего? Какой еще перелом? Дыхание участилось. Теперь мне было уже по-настоящему страшно. Я попыталась успокоиться. Больше всего на свете я дорожу Диной. Ну, вернее дорожила. До вчерашней ссоры. Она изменила мое отношение к подруге. Зато, теперь я точно знаю, что…
О боже. «Изменила мое отношение» — вот он перелом.
Библиотека.
Я вылетела из комнаты, и только тут вспомнила про проф-мага. Виолла наверняка караулит у лестницы. Черт.
Я вернулась в комнату и открыла окно. Придется пробраться в холл через форточку в туалете. Ее обычно не открывают, но для меня это не проблема. Выбравшись на внешний подоконник и держась за раму, я осторожно присела. Вцепилась в нижний выспут, вдохнула, и повисла на нем. Ноги болтались из стороны в сторону, ищя опоры. Кое-как я ее нашла, и, чуть-чуть отдышавшись, начала пробираться по стене. Мне уже приходилось делать это раньше, и страшнее всего было осознание того, что за твоей спиной одна пустота. И если ручки окажутся слабенькими, она с радостью превратит твою тушку в кровавую жижу. Наконец, показалась заветная форточка. Разбить ее было нечем, поэтому я ударила кулаком. Костяшки пальцев заныли от боли, но стекло не поддалось.
Через несколько минут я все же добилась того, чтобы в форточке появилась трещина, расквасив при этом руку. Больше не в силах ею пользоваться, я ударила по стеклу другой, стараясь не обращать внимания на боль. С трудом подтянувшись я грохнулась на пол туалета. Слава богу.