Некоторое время я держалась, рисуя в голове притные взору картинки того, как голова Берона жарится на костре. Кажая темнеет и трескается… Я бы приправила ее сосусом. Самым острым. «Хиленькая»? Это мы еще посмотрим. К сожалению (очень-очень большому), так не могло продолжаться вечно. Я споткнулась об очередную яму, которую не смогла перепрыгнуть, кубарем пролетела метра два, и так и осталась лежать на земле. Перевязанная рука находилась под всем телом и боль пульсирующая в этой конечности чуть не заставила завыть. Я кое-как перевернулась на спину.
— Отлично, — сказал подошедший Берон.
Он поднял меня на руки и отнес в карету. Я бы возмутилась и попросила не трогать меня своими граблями, но все было лучше, чем самой ползти до заветного сидения.
Дальше мы ехали в молчании. Я уже привыкла к тряске, поэтому даже умудрилась задремать. Вернуло меня к реальности какое-то оживление за окном. Открыла глаза и увидела, как Берон копошится в сумке. Из окна виднелись небольшие домики.
— Приехали?
— Да.
Мы были в Лораплине.
Деревеньки, которые мы видели при въезде, естественно, были ничем по сравнению с городом: каменные дома, длинные, широкие улицы, мощеные мостовые, и странное оживление. Все куда-то бежали, торопились, мельтешили. Город — что тут еще сказать. Жители городов всегда отличаются некой надменностью и постоянной занятостью. Кто-то вот занят тем, что бегает туда-сюда.
Мы остановились у входа на ярмарку и, положив несколько вещей в сумку, Берон отдал ее мне.
— Здесь всякие цацки и хозяйственные принадлежности.
Я кивнула и закинула сумку на плечо.
— Каждое воскресенье, не забудь.
— Хорошо.
— Как тебя зовут?
Сперва я не поняла смысл вопроса.
— А, Мелинда.
— Хорошо. Вот карта, красным выделен твой маршрут. Иди.
Попрощавшись я пошла сквозь толпу людей к узкому переулку. Было странно видеть такое оживление: торговцы за прилавком орали во всю мощь, пытаясь впихнуть товар покупателями, люди бегали от лавки к лавке, присматривались, мерили, кричали. В Стродисе такого не было. У нас все было цивилизованно: если человек хотел, он подходил сам. Никто никогда не пытался зазывать к себе, особенно имея на руках явно некачественный товар. Я поморщилась, покосившись на «свежайшую рыбку, только-только пойманную!». Только-только пойманная рыбка отдавала таким душком, что заставляла покупателей ободить лавку перекрестившись. Мало ли, вдруг еще и отведать заставят.
Посмотрев на это безумие, я на секунду впала в ступор. Неужели такое возможно? Где стража, которая следит за этим «бурлящим ульем»? А если начнется драка, кто ее остановит? Кто предотвратит давку?