Вдруг, мне почудился рык. Тот самый рык, что преследовал меня эти дни в темноте. Глухой, но оттого не менее опасный. Я открыла глаза и медленно повернула голову. Никого.
Внезапно события минувших дней ворвались в мое сознание: девушка, волк, раненная нога, парень, мертвые стражники… А что, если этот рык означал, что за мной пришел кто-то еще? Теперь уже не во сне, а наяву. В панике закрутила головой, пытаясь позвать на помощь. Рот открылся в беззвучном крике. Я хотела закричать, но не могла сказать ни слова.
Хлопнула дверь. Что-то упало, потом послышались шаги и дикий визг:
— Она очнулась!!!
Я толком не успела ничего сообразить, как в комнату ворвались люди и столпились надо мной, загородив свет.
— Мел, ты как? — спросил Золин.
Я открыла рот и закашлялась.
— Золин, не трогай ее, — пробасил незнакомый мне голос.
— Отойдите, отойдите, — раздался еще один. Это был доктор.
Неожиданно, мне в правый глаз врезался ослепляющий свет. Затем та же участь постигла и левый. Непроизвольно выступили слезы и я заморгала. Доктор показал мне два пальца и спросил:
— Сколько пальцев видишь?
Я дотронулась рукой до горла. Почти моментально мне впихнули чашку с каким-то отваром. Немного отхлебнула и в горле моментально пропало ощущение сухости.
— Два, — хрипло сказала я.
— С ней можно поговорить? — спросил низкий голос, который оборвал Золина.
— Нет, — покачал головой доктор. — Еще минимум два дня ей нужен полный покой.
Послышались шаги и щелчок двери. Доктор походил вокруг меня, осмотрел ногу и руку, накормил бульоном и ушел. Без единого слова.
Некоторое время я лежала и тупо смотрела на белый потолок. Не хотелось ни о чем думать, но мысли сами полезли в голову. О чем меня будут спрашивать? О фенрире? И что сказать? Можно продолжать строить из себя дурочку, мол я не знаю, с кем имею дело. Но с другой стороны, мне было страшно. Страшно разбираться во всем этом одной. Единственной знать, кого на самом деле мы победили. А если рассказать? Но тогда начнутся вопросы. Они могут начать выяснять не был ли заразен укус волка. И тогда моя тайна раскроется.
Как они поняли? Один-единственный раз, я намекнула Тодду, что знаю о фенрирах. Он не мог догадаться так просто. Или мог?
Сколько дней я здесь лежу? Воскресенье уже прошло? Что я скажу Берону?
Столько вопросов, и ни одного ответа.
Я закрыла глаза и провалилась в сон. Проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это был доктор.
— Выпей, — сказал он.
Я подчинилась.
— Где я?
— В лазарете.
— И сколько я спала?
— Вряд ли это можно назвать сном, — покачал головой мужчина. — Ты неделю металась в бреду.