Ужин мне принесли знатный, конечно, смерть для фигуры, но услада для моего «детского пузика». Вино и горячее мясо сделали свое дело — я подобрела и даже стала смотреть на мир с оптимизмом. Ровно до того момента, как стул напротив не скрипнул и на него не уселась задница высокородного.
— Ну? — не выдержала я первой двухминутной тишины.
— Добрый вечер, Саломея — произнес эльф и снова замолк.
— Конструктивно. Но если больше нечего сказать, то иди туда, откуда пришел — ласково попросила я.
— Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, что заметил — хмыкнула я.
— Как твои дела? — сама вежливость.
— Не хочу тебя огорчать, но дела мои лучше не бывает — язвительность так и перла из меня.
— Слышал, ты теперь не страдаешь от одиночества — как это по-мужски, обвинять в измене, когда сам попался на этом.
— Да я и раньше от него не страдала, в отличии от тебя, но вижу и ты прекрасно справляешься с этим недугом — выразительно глянула я на надувшуюся полукровку, которую Лэадонис оставил, чтобы пообщаться со мной.
— Мне уже начинать оправдываться? — подозрительно зло прошипел эльф.
— Что ты! Нет, конечно. Тебе не за чем и не перед кем оправдываться. Просто я не пойму к чему этот бессмысленный разговор? — наконец, перешла я на серьезный тон.
— Я решил, что с меня достаточно — не менее серьезно ответили мне.
— О чем это ты?
— Я долго терпел все твои капризы, с этого дня, прости, но все будет по-моему — безапелляционно заявил муженек.
— И как это «по-твоему»? — разговор мне начал казаться каким-то смешным, может вино в голову ударило.
— Сейчас мы поедем домой, к примеру.
— С чего бы это я стала тебя слушаться? — удивилась я.
— С того, что если ты не понимаешь хорошего отношения, придется мне проявить настойчивость. Саломея, если ты не хочешь потерять свою работу, репутацию и просто остаться жить в этом городе, то тебе придется жить по моим правилам — отрезал эльф.
— Угрожаешь? — неизвестно откуда в моем голосе прозвучали рычащие нотки.
— Скорей шантажирую, угрожать я не умею и не люблю. Просто учти, это не твой мир, где, как я понимаю, женщины могут делать все, что им заблагорассудиться. В этом мире, жена, тем более простолюдинка, не имеет своего мнения, желаний и возможностей. Ты — моя собственность. Если я захочу, то всю оставшуюся тебе жизнь ты проведешь к каком-нибудь подвале и никакой закон мне не сможет помешать сделать это потому, что нет закона запрещающего.
— Разве что, неписанный? — понимая в какую я ж*пу попала, фыркнула напоследок.
— Что? — не понял эльф.
— Да так, ничего. Sivis pacem para bellum — хочешь мира, готовься к войне. Вот и все, что я на это могу сказать.