— Я слышал мотор, — сказал брат.
— Это невозможно, Сэм, — ответил епископ. Он хотел использовать бинокль, но было так близко, что он не решился опустить оружие.
— Я ничего не слышу.
Они прислушались. Ничего не было слышно, ни одного звука, только шум ветра в можжевельника да случайное чириканье птиц.
— Мне кажется, я слышал, — сказал брат. — Ты сказал, что он за тем деревом?
— Да.
— Я не вижу джип.
— Он там, не волнуйся, — епископ посмотрел налево, затем направо на своих людей. Они ожидали, глядя на него. Все были вспотевшие, краснолицые, но твердые. Епископ повернулся в сторону края обрыва, к последнему можжевеловому дереву, которое было почти закрыто остальными деревьями. Он сложил ладони рупором и крикнул:
— Эй, наверху! Рудольф, или как там тебя! Слышишь меня?
Никакого ответа, кроме дуновения ветра, удаленной трескотни соек, мягкое уханье большой совы из-под обрыва.
Епископ снова крикнул:
— Спускайся лучше вниз, Рудольф. Нас шестеро. Отвечай, или мы будем стрелять, — он подождал.
Никакого ответа, кроме еще одного уханья совы.
Епископ поднял оружие, кивнул своим людям. Они прицелились и выстрелили, все, кроме брата, по высокому можжевельнику, который затрясся от попавших пуль.
Епископ поднял руку.
— Прекратить огонь.
Эхо от выстрелов прокатилось вдаль, вниз, через Долину Богов, затихнув перед стенами и выступом плато в пяти, десяти, двадцати милях отсюда.
— Рудольф!!! — крикнул епископ. — Ты спускаешься? — он подождал. Ничего в ответ, кроме птиц. — Прикрой меня, — сказал он брату. — Я хочу вытащить этого дьявола оттуда.
— Я пойду с тобой.
— Останься, — шепотом, — это приказ.
— Не говори ерунду, Дадли. Я иду с тобой.
Епископ Лав сплюнул на землю.
— Ну ладно, Сэм, убьют тебя, не обижайся.
Он крикнул остальным четырем:
— Прикройте нас.
Брату:
— Идем.
Они крались от дерева к дереву до последнего клочка земли, пока не дошли до края обрыва. Никого.
Не было сомнений в том, что он исчез. Рудольф скрылся. Его джип также испарился. Ничего не осталось, кроме одинокого можжевельника, потрескавшегося куска песчаника у его основания и несколько капель смазки, кусочков металла на земле.
— Его нет, — сказал брат.
— Это невозможно.
— Даже джипа нет.
— Я вижу, не слепой, черт побери.
Епископ Лав поднялся на колени, уставившись на определенное, явное, ощутимое, почти прощупываемое, очевидное наличие отсутствия. Пот капал у него из носа. — Но это же невозможно!
Они подошли к краю и заглянули вниз. Все видели то, что было внизу: уступ из голого камня футах в ста ниже, изрытая бесплодная земля, ущелья, овраги, сухие русла ручьев, пески и валуны до Комб Вош, высокий отвесный фасад Комб Ридж за стеной, горы за грядой. Сэм улыбнулся брату: