"Я так по этому скучала," – прошептала Кристина, уткнувшись ей в шею. – "Только ты заставляла меня чувствовать себя такой живой".
Обнять Кристину казалось самым естественным поступком, прикоснуться к губам, которые она так хорошо знала, услышать нежное дыхание, которые она так отчетливо помнила. Кристина стояла напротив нее, как тысячи раз до этого, нежно бормоча ее имя. Ничего не изменилось, но все было иначе. Грэм в голове видела их вместе, но ее тело никак не реагировало. Раньше от одних лишь прикосновений Кристины к ее коже ее сердце начинало бешено биться, а сейчас кровь ее не кипела, она ничего не чувствовала, никакой ответной страсти. Аккуратно она ослабила объятия и отступила назад. Кристина всегда умела улавливать изменчивое настроение Грэм.
"Ты не веришь, что я скучала, да, дорогая?"
"Возможно, если бы это случилось год назад, или два, или даже десять," – на удивление без злости ответила Грэм, – "возможно, я бы поверила".
Кристина нежно провела пальцами по шраму на лбу Грэм, а потом поцеловала ее еще раз.
"Дай мне время. Я заставлю тебя поверить", – прошептала она.
Грэм по-прежнему не верила. Но сейчас она не могла найти слов. Она знала, что Анна ждет.
"Прости, Анна. Я бы хотела объяснить. Просто мне нечего сказать".
"Все в порядке," – сухо сказала Анна. – "Ты не должна ничего говорить. Она важный для тебя человек, и ты не обязана передо мной оправдываться".
Она знала, что ее голос звучит холодно, но ничего не могла поделать. Она даже не могла понять, почему так переживает из-за возвращения Кристины. Если Кристина сможет вывести Грэм из глубокой изоляции, если сможет принести счастье в жизнь Грэм, Анна будет благодарна. Конечно, Анна хотела видеть Грэм счастливой. Столько всего случилось, неделя была кошмарной! Почему вещи, которые должны были бы облегчить жизнь Грэм – ее физические резервы, эмоциональная дистанция, и теперь – присутствие Кристины – вызывали у Анны такую боль?!
"Я приду на ужин, Грэм", – устало сказала Анна.
Грэм хотела что-то сказать, но лишь вздохнула: – "Хорошо".
Анна первой пришла в столовую. Длинный отполированный стол был мастерски устелен накрахмаленными салфетками ручной работы, сервирован антикварными приборами, хрустальными бокалами и китайским фарфором. Формальность вида была более, чем обескураживающей. Анна напомнила себе, что в прежней жизни Грэм было значительно больше, чем она могла видеть в газетных вырезках. Аскетичная жизнь, которую Грэм вела сейчас в Ярдли, была очень не похожа на ее прежнюю. Она была всемирно почитаемой артисткой, известной в любой цивилизованной стране, и конечно же, она вращалась в самых элитных кругах. Ее жизнь была праздником. Анне стало грустно от того, что она никогда не узнает этой части Грэм. С досадой она напомнила себе, что у Грэм уже была необходимая компания с приездом Кристины.Что бы ни могла предложить ей Анна, теперь это не было нужным. Единственным, кто будет скучать по времени, проведенном вместе, это она сама. Она почувствовала себя беспомощной и необъяснимо грустной.